Мартин Аратои - Тинар [СИ]

Действовал предельно осторожно, чтобы не привлечь внимания. Внешний патруль ночью ходил также с полуминутным интервалом. Дождавшись «окна» я перемахнул через стену и, перебегая от укрытия к укрытию, побежал в ту сторону, где, как я предполагал, находилась комната Адель.

Удача улыбнулась мне, ни охраны, ни собак не попалось, а спустя несколько минут блужданий, я разглядел фигуру девушки, она как раз открывала окно, пуская в комнату ночную прохладу.

Жаль, я думал, она будет спать и тогда смогу застать ее врасплох. Зато теперь не нужно плутать в поисках ее комнаты, рискуя натолкнуться на стражу.

Так. А зачем я вообще сюда поперся? Теперь, когда цель близка, а первоначальный жгучий порыв наказать ее, пропал, я не понимал, чего хочу от нее? Убить? Поговорить? Посмотреть в глаза?

А! Была, не была, увижусь, а там решу. С помощью оттиска я легко вскарабкался на второй этаж и бесцеремонно постучал по ставням. Отец учил меня быть вежливым. Не дождавшись ответа, я перелез через раму и отшатнулся, натолкнувшись на Адель, одетую в прозрачную сорочку.

Плетистая роза, что вилась вдоль стены, внезапно выпростала колючие плети и обвила мои лодыжки, больно вонзаясь шипами. Не устояв на ногах, я с грохотом рухнул на пол, с трудом сдерживая себя, чтобы не развеять путы поглощением. Делиться секретом я пока не готов.

— Адель, прекрати! Это я! — быстро и вместе с тем негромко, проговорил я, пока меня не вышвырнуло в окно, а девушка не крикнула охрану. Я так перепугался, что даже забыл добавить «госпожа».

— Тинар? — голос у нее был тихий, словно она плакала.

Ветви опали, и я, поднявшись и подойдя ближе к девушке, увидел, что глаза у нее впрямь опухли и покраснели.

— Что случилось? — против воли вырвалось у меня.

Внезапно она бросилась вперед, обняла меня и зарыдала, уткнувшись в мое плечо. Я ожидал чего угодно, но не такого. Благородная, что днем боялась прикоснуться ко мне и глумливо смеялась, науськивая стражу, сейчас плачет, не стесняясь своей едва прикрытой наготы!?

— Ох, это безумная ночь! Папа сказал, что ты осквернил наш дом одним своим присутствием и он примет меры, чтобы избавиться от тебя навсегда! Чтобы весть о расправе над тобой разошлась по городу и никто не мыслил приблизиться к нашим владениям и тем более ко мне. Мне не положено общаться со смердами.

Я стоял, неловко похлопывая и поглаживая ее по спине, давая выплакаться. Не знал, что еще могу сказать и сделать.

— Он, — гася очередной приступ и отстраняясь, проговорила Адель, — он, — она освободилась и развернулась спиной.

Спиной, что несла на себе следы ударов кнутом или плеткой. Кровь прильнула к голове, желваки заходили ходунов, и я молча развернулся к окну, намереваясь найти графа и прикончить.

Но был остановлен мягким и ласковым прикосновением Адель. Из меня словно стержень вынули, когда она произнесла бархатным голоском:

— Не стоит, прошу, — и добавила, разглядев меня получше, — ты весь в крови?

— Ну, твой отец слов на ветер не бросает. Послал двух своих подручных убить меня. Как видишь у них не очень-то вышло.

Адель горько рассмеялась.

— Я рада за тебя. Ты пробудил способность?

— И не одну, а две, — сказал я как можно беспечнее.

— Две?! Неожиданно! Это редкость! Так чьи умения у тебя? Санкари или вёлура? А какие? А как ты сам их смог распознать, без наставника? — Адель засыпала меня ворохом вопросов, и я с трудом мог поверить, что минуту назад она плакала навзрыд.

— Санкари.

— Это похвально, — изменившейся тон, не оставлял и тени сомнений, что передо мной холодная взбалмошная леди.

Развернувшись, девушка, подошла к комоду, выдвинула ящики и начала складывать вещи в заплечную сумку. Отец называл такие рюкзаками.

Мне ничего не оставалось, как ошеломленно таращиться на нее. Те мысли, что еще недавно терзали меня, смыло слезами и теперь я места себе не находил, не понимая что делать.

Не выпрыгнуть же молча в окно и убежать?

— Адель? — спросил я, совершенно сбитый с толку происходящим, — что ты делаешь?

Она повернулась, засовывая в сумку пару брюк.

— Госпожа, ты забыл добавить госпожа. И я не помню, чтобы позволяла мне тыкать. Впрочем, не важно. Можешь называть меня по имени, мне это даже нравится, — и она вернулась к своему занятию.

Мне не оставалось ничего иного как покашливанием привлечь ее внимание.

— Ты, болван. Разве это не видно? Я собираю вещи, — сказала она, доставая с полки пару книг и перевязывая их бечевкой.