Артем Бук - Война шерифа Обломова

Здесь имелся и набор из полусотни авторучек, вроде той, из которой я угостил «сывороткой глупости» Лока на Торуме. Диана смотрела на них с недоумением, пока я морщил лоб, пытаясь вспомнить, какому именно снадобью соответствуют красные, желтые, синие и зеленые маркировки. Не проверять же опытным путем, на самом деле… Что-то из этого — упомянутая сыворотка. Еще должны иметься мощное снотворное, вещество-парализатор и пара смертельных ядов, которые после вскрытия не обнаружит ни одна лаборатория. В итоге я распихал по карманам полтора десятка с разными наклейками — на всякий случай.

Разжились мы и парой незарегистрированных коммуникаторов с вполне приличным уровнем шифрования, платежными картами на имена каких-то неизвестных мне лиц, а главное — новыми удостоверениями личности. Диана как зачарованная смотрела на пластиковые карточки со своими фотографиями и биометрическими данными. Некоторые представляли ее медсестрой или учительницей, другие — репортером «Всемирных новостей», третьи — агентом Бюро планетарной безопасности. Аналогичные по профессиям документы имелись и на меня.

— Это фото я делала на удостоверение ВСБ. Года за полтора до ареста. — Помощница вертела в руках карточку БПБ, к которой прилагался и красивый серебристый значок. — Вы уже тогда знали, что мы можем оказаться вместе на Земле? И что нам потребуется все это?

— Допускал такую возможность. — Довольный собой, я любовался на фиолетовую карточку, объявляющую меня Эдгаром Гувером, инспектором санэпиднадзора. Страшный документ, что ни говори. Страшнее только жетон налогового аудитора.

— И они… настоящие?

— Э-э-э… нет, — встрепенулся я. — Мне же самому приходилось прятаться на нелегальном положении. Но качество хорошее, пройдут проверку на любом стандартном сканере. А вот если кто пошлет запрос в соответствующие службы — нас не признают. Поэтому размахивать ими где попало не будем.

— А это зачем? — Запустив обе руки в ящик, Диана извлекла из него большой пакет с белым порошком и пару кластеров с золотыми крюгеррандами. — Надеюсь, это не…

— Оно самое, — недовольно признал я. — Чистый премиальный кок-В. В пакете килограмм, это примерно полмиллиона экю по текущим ценам. Брал года четыре назад по двести тысяч за кило. Правда, крупным оптом. Отличное вложение.

— У вас хоть какие-то моральные принципы есть?.. — И вот мы снова вернулись к отвращению во взгляде.

— Ну а то, — холодно откликнулся я. — Мой моральный принцип — делать все, что необходимо для защиты своего вида. Да и для защиты цивилизации людишек, если уж на то пошло. А в остальном я очень морально гибкий. И не дай бог тебе узнать насколько, девочка. Наркота и золото — универсальные средства платежа там, где не действуют выданные банками карточки. Уж ты-то должна бы знать это, законница. Положи где взяла. Это не пригодится.

Подумав, я все же захватил из ящика несколько глушилок для камер и подслушивающих устройств. Наверняка у людей Бара подобного оборудования навалом, и посовременнее, но мало ли что.

Ближайший приличный отель находился всего в нескольких кварталах от хранилища, и я снял там номер по документам стоматолога из Огайо. Как они вообще оказались в моем комплекте?

— Выкинутые устройства куда надежнее. — Бар с недовольной миной разглядывал мою физиономию на экране коммуникатора, заодно демонстрирующего не самый высокий уровень шифрования сигнала.

— У тебя ведь нет ответа на вопрос, откуда неизвестные узнали о нашем прибытии в Мельбурн? — кротко поинтересовался я, с удовольствием отметив, как от моих слов перекосило лицо толстяка. — Так и думал. Ликвидацией утечки в твоей команде займемся позже. Сейчас пришли ко мне ответственного за… известную операцию. Я в ресторане «Мессия». Отличное название, правда?

Место встречи посланцу Бара наверняка не понравится — слишком оживленный район, очень много камер. Зато отличный вид на гавань. Если приглядеться, можно увидеть на другой стороне широкого канала знаменитый Сиднейский зоопарк. Последний раз я был здесь перед отъездом на Торум, запомнив божественно вкусные стейки из акулы. Кроме как вкусовыми качествами еды объяснить название заведения я не мог. Ничего религиозного в интерьере не наблюдалось — стандартный для премиум-ресторана набор покрытых белоснежными скатертями столов с прилегающими кожаными диванчиками. Голографические панели на стенах демонстрировали пейзажи знаменитых пустынных достопримечательностей — то Долины Монументов, то Улуру, то песков Гоби. Странный выбор, разве что владелец хотел таким образом пробудить в клиентах жажду, продавая печально знакомую мне «Хималайю» уже не по пятьдесят, а по сто экю за бутылку. Места у огромного панорамного окна гарантировали определенную приватность. Посетителей в этот час немного, но грядущий разговор свидетелей не допускал вовсе.