Алекс Аргутин - Преемственность воспоминаний [СИ]

— Повелевай, — словно нехотя пророкотали седоголовые. — Пираты выпали в осадок на уровне Атомарных матриц, — продолжали они. — Также в условиях перехода сказано, что отведенная им новая реальность является планетой серии Маразмус созвездия Псилоцибина. Более подробную информацию можно получить, обратившись к визуализатору.

— Ха-ха-ха, — отблагодарил их бог. — Проваливайте! — убедительно гаркнул он и щелкнул перепонками белых, словно мельхиоровых, пальцев. Затем быстро пробежав ими по невидимой клавиатуре, он воспламенил монитор для просмотра молекулярных мастер-миров.

Присутствие по соседству с его обидчиками галлюцинации лягушки, обнаруженной недавно Меченной, немного его смутило. Однако, пираты, вымотанные болотистой дорогой, отказались внять таинственному предупреждению.

— Долбанные нейроны! Вам-то что за дело? — пробормотал незадачливый плэйбой в хитоне. Скопировав координаты спящих, он затребовал лоции этого региона. Без промедления получив необходимое, Карион вернулся на борт насекомого.

Заставив мохнатую тварь обработать полученную информацию, юноша понял, что мгновенно догнать пиратов не получится. Слишком много действий они успели совершить с момента позорной встречи.

— Ну так когда? — нетерпеливо воскликнул ревнивый мститель.

— Только через полтора спина электронов псилоцибина… — пропела в божественном разуме очередная информационная пчела. И это означало, что бог накроет беглецов не раньше, чем с восходом атомного грейпфрута.

Настороженный задержкой преследователь задумался. Стоило ли доверять китайцу? Может, надо было просто пнуть преобразователь, как сделал это тот озабоченный пират? А что потом? Но тут пробудившийся в Карионе прирожденный шоумэн нашел подходящее оправдание для сложившегося положения.

«Ты возникнешь перед ними как последние биение курсора!» — пропело нечто в душе нетерпеливого атлета.

— Гибель врагов нужно осуществить со вкусом, — перемещаясь сквозь хитиновые переборки вглубь мотылька, заключил он.

Правильно интерпретировав душевное состояние владельца, пожелавшего принарядиться накануне важной встречи, насекомое приступило к восстановлению запасов энергии, параллельно замуровываясь в непроницаемый для сопротивления нейронов белоснежный кокон. И когда превращение оказалось завершено, образовавшаяся куколка оторвалась от причала, сверкнула магниевой вспышкой и уменьшилась практически до нуля.

Отдавшийся целиком наведению мстительного марафета, бог обрел на себе удобно облегающий тело скафандр защиты от дурманного влияния низкоэнергетических излучений грибной планеты. Бросив взгляд в непременное зеркало, он увидел в нем себя в во всем блеске этой сверкавшей серебром оболочки.

Бог улыбнулся. Он представил себе, как отреагировали бы его Предки на ту власть, на которую он себя недавно авторизировал. Сколько сил они положили, чтобы вдохнуть жизнь в таких вот ублюдков, как эти низшие существа. И зачем? Ведь в итоге все получилось ровно наоборот. Знали бы они, что именно эти «домашние питомцы» своими мольбами их и погубили тогда. Не наделили еще большим могуществом, а их именем израсходовали всю энергию божественных эманаций практически до конца.

Улыбка серебряного мальчика сделалась еще более зловещей. И куколку мотыля тряхнуло волной осознания его окончательного раскрепощения.

Желтолицый Чан, проследив за переходом окуклившейся мошки на атомарный уровень, вырубил монитор связи и отключился. Проникшись вынужденным ожиданием, он погрузил себя в туманное марево состояния, позволявшего адепту мгновенно перемещаться по обширной поверхности своего бытия.

«Самое время проверить готовность инкубаторов,» — притормозив над одним из полюсов собственного мира, подумал он. Лютый ветер рванул малиновый балахон. Вслед за тем под ногами Чана прорисовалось облачное свечение. И он обыденно ступил на него.

Китаеза сосредоточился снова, но немного иначе, и влажно-матовая дымка плавно переместила его к разукрашенному морозной резьбой порталу. Накопители информации, напоминавшие заснеженные гирлянды, что нависали под прозрачными куполами, приняли условный сигнал своего творца, дружелюбно замерцав.

Пролетев над ледяными ступенями парадной арки, восточный муж опустился на игольчатый ковер около одного из тетраидальных возвышений. Преодолев три продолговатых выступа до его усеченной вершины, он остановился над ожившим источником фиолетового пламени. И когда оно перестало проседать под массой божественного интеллекта, ударная волна вознесла его обладателя на порог рабочего кабинета, где бесплотное тело бога опустилось в ртутное раболепие кресла.