Алекс Делакруз - Гвардеец его величества [litres]

Каждый день император проводил по несколько часов в самой лучшей регенеративной камере, какая только существовала в галактике. Стоимость восстанавливающих процедур исчислялась миллионами кредитов, и ежедневно на экране правитель наблюдал полностью зеленую проекцию своего тела. Здорового физически – любой практикующий доктор, если бы ему задали вопрос, ответил бы, что у Императора проблемы с психикой. Впрочем, после того как бесследно исчезли несколько специалистов, допущенных лично к Императору, никто из осматривающих правителя докторов не рисковал высказывать свои мысли вслух. Очень, очень осторожно советовали лишь прогулки на свежем воздухе, спорт и по возможности не перенапрягаться. Думать о хорошем.

У правителя одной из сильнейших держав в галактике было прогрессирующее тревожное расстройство, но ему об этом никто не говорил – или боялись, или имели прямой приказ. А он сам боялся об этом спросить – если о проблеме не говорить, ее не существует.

Многочисленные кланы и группировки, приближенные к власти – или сама власть, как дома из опоры трона на первый, сторонний взгляд заняли выжидательную позицию. Никто пока не собирался поднимать вопрос о недееспособности Императора – понимая, что это моментально может стать смертным приговорам, открывая путь к власти другим, использовавшим уязвимость того, кто будет первым. На самом же деле большинство пользовались царившим при дворе хаосом для укрепления своего положения и закулисной борьбы – все понимали, что подобное долго продолжаться не может. Вопрос замены Императора был уже давно решен – а кто будет кандидатом, пока решалось в подковерной борьбе – длящейся уже не одно десятилетие и по накалу превосходившей все ведущиеся Септиколией войны за последние столетия.

За последние восемь лет – с момента начала «восстания» умников, многолетняя борьба кланов перешла в эндшпиль, что наложилось на очередной пик обострения расстройства Императора. Что совсем не способствовало порядку в Септиколийской империи. Во многих имперских – даже столичных департаментах, ожидало высочайшего одобрения великое множество неподписанных указов. Вопросов, требующих незамедлительного решения, накопилось невероятно много – вал уже грозил перерасти в критическую массу, это понимали все участники схватки бульдогов под ковром. Но уступать, или действовать первым, пока не начинал никто.

Несмотря на то что запас прочности у имперской бюрократической машины был невероятно велик, во многих, особенно пограничных системах настал тот момент, когда лишь усилия управленцев на местах поддерживали порядок – кто-то брал ответственность на себя, рискуя карьерой, а где-то проблемы просто переставали существовать – как, к примеру, одна из орбитальных станций в границах миров Тарна, которая просто пришла в негодность и была оставлена гарнизоном после полугодичного ожидания одобрения отправки в систему ремонтного корабля. Но за это никто не стал брать на себя ответственность – если в доменах, пределах и даже звездных секторах местная власть могла принимать решения без высочайшего одобрения, то передислокация войск между секторами галактики без одобрения Императора могла быть приравнена к измене трону или попытке государственного переворота. Поэтому громадная космическая станция, на постройку которой было угрохан не один миллиард кредитов, оказалась без гарнизона на орбите, оставленной имперскими колонистами планеты – в этом пограничном секторе миров Тарна просто не было ремонтных кораблей класса, способного вернуть станцию к жизни. И подобные случаи решения проблем уже исчислялись тысячами.

Следовавший в пиршественный зал Император между тем, раздраженно отмахнувшись от генерал-адмирала, пошагал в сторону огромного помещения, скрипя зубами и думая о том, что Септиколии необходим другой министр. Второй раз за день он посмел отвлечь правителя с проблемой, напомнив о ее существовании! Правитель, едва сдерживая раздражение, вихрем ворвался в зал быстрым шагом, заметив, но не обращая внимания на панику обер-церемониймейстера и гофмейстеров. Суета придворных его немного позабавила – слегка вернув нарушенное равновесие, правитель, уже не так быстро, величественно опустился на свое место.

Когда утихший на несколько полутонов гомон гостей снова поднялся над сводами Золотого зала, Император наконец взял столовые приборы. Властитель собрался было попробовать одно из угощений – чудесное на вид запеченное мясо под румяной корочкой. Стоило ему только задержаться на блюде взглядом, как предупредительный обер-форшнейдер почти моментально, с поистине цирковой грацией поставил тарелку перед Императором. Правитель опустил взгляд к кушанью, однако нож, который он держал в руке, чуть скользнул, проехавшись по золотистой корке, и резко дернувший кистью Император задел одно из угощений краем рукава парадного мундира.