Алекс Делакруз - Гвардеец его величества [litres]

Не знаю, вычислил ли этот Олег меня или еще нет, но место жительства надо срочно менять. Об этом еще вчера прозрачно намекнул немолодой служивый полицейский невысокого звания – в мой очередной визит в отделение. Нести ответ за свершенный акт правосудия перед официальным наркоторговцем всего микрорайона мне категорически не хотелось, а ожидать от полиции помощи в этой ситуации бесполезно – «когда убьют, тогда и приходите».

Ближайшие жизненные планы рушились как карточный домик – а новые еще не выросли стройной конструкцией. Ясно только одно – из Колпино надо валить, и желательно подальше. Впереди целое лето, можно попробовать найти где-нибудь работу, а там уже по ситуации. К сожалению, в армию мне никак – после недавнего планового медосмотра в военкомате я две недели пролежал в больнице в Питере на обследовании, а после вышел оттуда с бумажкой о том, что армия мне не светит – что-то с сердцем. На мой вопрос, как же теперь жить дальше, заведующая отделением ответила просто: «Да ничего, живи как жил, просто в армию не пойдешь».

Надо сказать, что в армию я хотел – последние три года, ютясь в тесной комнате коммуналки вместе с дальними родственниками, только и думал о том, что скоро уйду отдавать долг Родине, заранее получив водительские права от военкомата. Отслужив, намеревался пойти водителем – если повезет, сразу дальнобойщиком. Потом планировал купить себе грузовик, как двоюродный дядя, и…

– Эй! – вывел меня из нервной задумчивости крик, заставляя вскочить и подобраться. Как раз вовремя – столкнулся взглядом с Леней Федотовым, шагнувшим ко мне; лицо его было перекошено, желваки играли – чувствовалось в нем бурлящее напряжение. Черт, этого оскорбленного кавалера тут только не хватало.

– Ты что, а? – зубы Леонида были крепко сжаты, говорил он резко – продолжив речь ругательствами, еле сдерживая кипевшую ярость предстоящей драки. Вовремя ощутив смазанное движение и машинально отшатнувшись, я почувствовал дуновение воздуха от пролетевшего мимо кулака – очень кстати среагировал.

За спиной Федотова возвышались тени его приятелей, а по сторонам собирались зрители – у многих в руках уже были мобильные телефоны. Зазвучали ободряющие крики – обидно, конечно, но подбадривали почти все Леню.

Смирнова, коза! Наверняка она меня вломила.

– Ты… Я тебя… – продолжал с надрывом плеваться ничего не значащими сейчас возгласами Федотов, прыгнув ко мне и снова попытавшись достать ударом. Кулаки его замелькали, врезаясь мне в плечи, в торс – но ни в голову, ни по лицу он мне ни разу не попал. Сильно некстати оказалась скамейка – когда я в очередной раз отступил, она предательски ударила под колено, заставляя упасть. Тут же Федотов попытался достать меня ногой, но я отмахнулся из положения сидя, упал на землю и, перекатившись, успел подняться.

– Федот, ну! Убей его!

– Резче, резче!

– Вали его! Давай!

На краткий миг я начал слышать все вокруг и даже охватил глазами почти всех, кто смотрел за дракой – блестя глазами и возбужденно покрикивая. Впрочем, большинство наблюдало за действом через экраны своих мобильных, снимая происходящее.

Сильно напрягала сумка с тетрадями, болтавшаяся на ремне через плечо, но скинуть ее времени не было – Леня опять на меня бросился, и в это раз попал – сначала губы ожгло ударом, а после во рту появился неприятный привкус крови.

Чувствуя некоторую вину, я почти не сопротивлялся – но пропущенный удар меня подстегнул. Выкрикнув что-то бессвязно, я бросился на противника. Федотов крепко достал меня еще раз – теперь по скуле, но боли от ударов уже не чувствовалось. По-прежнему бессвязно ругаясь, я вошел с противником в клинч, заваливая его на землю. Получилось очень удачно – Леня сильно приложился головой о твердую землю парковой дорожки, взгляд его помутнел, и я, моментально сориентировавшись, двинул ему сначала локтем из немыслимого положения, а после, приподнявшись, несколько раз приложил кулаком сверху вниз. Когда после второго или третьего удара Федотов пробовал подняться, я как раз смачно попал ему в нос. Голова его дернулась назад, и при встрече затылка с утоптанной землей раздался глухой звук – будто колотушкой по бревну попало.

Крики стали громче, ко мне кто-то подскочил, дергая за плечи, за сумку, которая по-прежнему болталась на плече – ее ремень сильно и больно впился в шею. Еще несколько человек схватило меня, поднимая. Невежливо попросив убрать руки, я рванулся, вырываясь.