Николай Ярыгин - Кентийский принц [litres]

– После десятой склянки у тебя начнется коронация в главном храме, это займет час, потом из храма тебя повезут во дворец. По дороге глашатаи будут сообщать, что на главной площади состоится парад войск и награждение отличившихся воинов. Ордена должны были привезти. После парада в честь твоего восхождения на престол последует угощение народа. Вечером фейерверк, то есть огненные игрища. Для преданных дворян и служащих в замке устроим небольшой фуршет. Что скажешь? – спросил я ее, когда озвучил план на коронацию.

– Я согласна на все. Скажи только, а что такое парад и фирерк… – заглядывая мне в глаза, спросила она.

– Фейерверк, – засмеялся я и чмокнул ее в губы. – Все вскоре увидишь, я не смогу этого тебе объяснить, пока ты это не увидишь сама.

– И когда это будет?

– Коронацию решили проводить послезавтра. Ты отдохнешь с дороги, потому что очень день тяжелый будет. А сейчас мне надо бежать, да и тебе надо умываться и отдыхать.

Поцеловав ее на прощанье, я поспешил к каравану, потому что без меня его не разгружали. Вначале я все проверю, а потом уже дам команду, куда и что выгружать и заносить.

А вот и сюрприз – Ларт собственной персоной, сидит на одной из телег и болтает ногами. Не усидел дома, примчался.

– Баронет, а вы тут каким ветром? – подходя поближе, поинтересовался я. Увидев меня, Ларт соскочил с телеги и вытянулся.

– Ваша светлость, вот приехал, мало ли что надо, я и инструмент с собой прихватил.

– Ну приехал, значит хорошо, показывай, что тут привез.

– Вот смотрите, четыреста комплектов столовых приборов из пяти предметов, хрустальные бокалы – триста комплектов из четырех предметов. Пятьдесят средних наборов для макияжа с духами и шампунем на подарки, как вы и приказывали. Десяток мечей и два десятка кинжалов в нарядных ножнах. Тут же несколько калейдоскопов и пять приближателей, а эти телеги заполнены ликерами и коньяком. Да, вот ордена, всего пятьсот двадцать, как вы и говорили. Еще мы привезли книги, по нескольку экземпляров всех, и бумагу с оттиском императорского герба, и вашу мясомолку.

– Мясорубку, – поправил я, – хотя какая разница. А фейервек привезли?

– Конечно, ваша светлость, вот они лежат отдельно, все двадцать штук. Как вы и писали, разложил по цветам.

– Хорошо, пойдем, покажу, что куда выгружать.

Выгружали долго, пока все перенесли, разложили, что-то сразу в кухню, что-то в кладовые управляющего дворцовым хозяйством, что-то в арсенал, кое-что в мои комнаты.

«Народ к коронации готов», – перефразируя слова из кинофильма, подумал я.

Весь следующий день был посвящен подготовке к коронации. Доставали сохраненные Алексией реликвии. Накрывали столы в большом зале приемов, подвешивали люстры с новыми светильниками. Воины начищали латы и сапоги. Позади трона устанавливался шкаф для подарков, их заранее расписала сама Алексия, что и кому дарить. Музыканты натирали трубы, в их репертуаре было уже три марша, они без меня наконец подобрали «День Победы», и что-то подобное маршу сочинил Лотар.

Алексия ходила бледная и все время просила меня не оставлять ее одну. Но у меня тоже дел было выше крыши, и я сбегал под любым предлогом.

Наконец-то этот день наступил.

Императрицу Алексию Первую торжественно ввели в главный храм Зеи-плодоносицы и усадили на богато украшенный трон. Главный жрец читал что-то из рукописного талмуда и делал какие-то наставления. На Алексию надели корону и вручили ей скипетр, после чего повели к изваянию Зеи-плодоносицы. Уже законная императрица положила в чашу дары и, поклонившись, повернулась и пошла к выходу, а мне снова показалось, когда я взглянул на скульптуру, что это точная копия моей бывшей жены Веры, которая улыбнулась мне и подмигнула.

Карета императрицы не спеша двигалась по улицам города, забитым поданными, которые пришли взглянуть на коронацию. Следовавшие в колонне сановников глашатаи сообщали всем о предстоящих увеселениях, и народ радостно орал «Славься!» и другие слова восхищения. Пока императрица переодевалась и готовилась, на площади выстроились мои орлы. Барон Варт должен был вручать награды, а Ларт – выдавать денежную премию. Деньги, кстати, выделило имперское казначейство, причем деньги были приличные – по пять золотых каждому воину, а погибшему – по десять. Орден вообще был произведением искусства. Серебряный щит в пол-ладони, на нем вставшая на дыбы тарга и надпись по кругу золотом «Честь и мужество».