Алексей Тихий - FERA. Апокалипсис - Охотник

— Ты ее не возьмешь! — выкрикнула пожилая женщина, пытаясь сплести что-то особо мощное.

— Сгинь, тварь. — девушка, меняя облик, стремительно сократила дистанцию, и уже между ее хитиновых крыльев возник всполох энергии, от которой веяло чем-то совершенно запредельным. Взрыв — и мир погрузился в тишину. Куда делась мертвая женщина, я заметить не успел. Ее нигде не было видно.

Передо мной возникло ночное небо, усеянное звездами, в ушах раздавался непрерывный треск. Я почувствовал свои руки и понял, что вернулся в материальный мир. Кот тоже начал понемногу шевелиться. Не дожидаясь его, я подскочил и рванул к Вере. Кто бы ни была та крылатая сущность, она прервала какой-то темный ритуал, судя по всему, наказывая тварь за некую нарушенную клятву. Адреналин снова бил в голову, отчаянный шаг, но я не сомневался, что смогу с ней договориться.

В мгновение обострились все инстинкты. Я даже не понял, как подскочил к алтарю. Не успев сделать последний рывок, я почувствовал, как меня резко дернуло и я замер, не в силах пошевелиться. Даже моргнуть. Стоял замерший в странной полубегущей позе и не мог произнести ни звука, даже зарычать от беспомощности.

Протянутые к Вере руки замерли, как у статуи.

Сероволосая девушка выставила в мою сторону раскрытую ладонь в останавливающем жесте. Она пронзительно смотрела мне прямо в глаза. Медленно и очень спокойно она сделала движение головой, как будто говоря «нет».

В этот момент я почувствовал что-то едва уловимое, но знакомое в ее энергетике.

Листья, ветер с реки. Что это? «Фриковатая девица в темно-сером балахоне спускалась к скамейке»..

Набережная! Теперь на ней не было очков, и взгляд, словно циркулярная пила, как будто разрезал меня изнутри. Внутри меня разгоралась ярость. Беспомощен! Абсолютно беспомощен. Жалкий жучок, упавший кверху лапками! Нельзя что-либо сделать, невозможно помочь Вере. Пронзающий взгляд. Нсамби! Я не мог даже закричать! Казалось, будто меня пытали.

Девушка повернула голову к Вере. Та стремительно бледнела, а странное свечение вокруг нее потихоньку угасало. Фонивший треск стал едва слышен. Мне показалось, что ее глаза как будто потемнели и потеряли свой необычный цвет.

Потом все расплылось. Я начал терять сознание. В последние секунды я услышал свой жуткий звериный вопль, эхом пронесшийся вокруг.

В Туве в городе Ак-Довурак сестры Милана и Рузанна зарезали супружескую пару, утопили двух их маленьких дочек в ванной и подожгли квартиру. СМИ сообщают, что в понедельник на заседании суда сестрам предоставили последнее слово, которое могло повлиять на приговор.

По данным регионального СКР, они попытались уничтожить улики, совершив поджог квартиры. Примечательно, что после стихийного массового убийства девушки забаррикадировались в квартире и вышли, только когда в дом попытался ворваться спецназ.

Новостные каналы.

Боль. Все плывет. Глаза Кота. Пульсирующая боль. Потолок. Глаза Кота. Диван. Вспышка боли. Глаза Кота. Трупы в балахонах. Окровавленная Вера на алтаре. Глаза Кота. Потолок. Где я?

— С возвращением. — Его голос звучал как-то по другому.

— Кот? — я прохрипел.

— Мы у тебя в берлоге, я дотащил тебя до машины и привез сюда.

Резкая вспышка боли острой иглой пронзила голову.

— Откуда привез? — от боли в висках хотелось вгрызться в диван. Или разнести его в щепки.

— Ты не помнишь? — в голосе друга звучало удивление.

Виски словно пульсировали, а голову сжимало железное кольцо. Я вспомнил. Я все вспомнил.

Призраков. Сражающихся нелюдей. Алтарь. Режущий взгляд Мой крик. Ощущение беспомощности. Все картины начали мелькать по кругу, вызывая все новые приступы боли.

Кажется, я застонал.

— Зверь, очнись, — голос Кота звучал все так же странно. Я почувствовал, как меня тормошат.

— Зачем? — казалось, что это говорю не я.

— Брат, ты еще жив. — неужели сам Gato пытался сказать что-то ободряющее?

Кот рывком встал и куда-то ушел. А я тупо уставился в точку на стене..

— Пей, — передо мной возник граненый стакан, наполовину заполненный ромом. — Я сказал пей.

Глоток — и по горлу полилась обжигающая жидкость. Ром. Вкус его не ощущался. Сейчас мне было абсолютно все равно.

— Слушай сюда. Ты боец, а не размазня. Мы не можем заблокировать все удары, но мы можем поднять, очухаться и навалять противнику потом. Пей давай, — кажется, я никогда не видел Gato настолько серьезным.