Алексей Тихий - FERA. Апокалипсис - Охотник

— Отлично. Будьте настороже, у меня дурные предчувствия.

— Расслабься, что может случиться? Мы под защитой Госпожи. Духи уже поднялись, но тут мы в полной безопасности.

— Хотелось бы верить.

— Вот и правильно. Вера в Госпожу даровала нам силы, жаль, Наставник не сможет разделить с нами радость ритуала.

— У него свои задачи. Госпожа избрала нас. Значит, мы справимся.

Повисла загробная тишина. Лунный свет причудливым образом подчеркивал корявые силуэты деревьев, превращая их в жутких иномирных существ, готовых в любой момент напасть. Холодный морозный воздух заставлял людей в балахонах ежиться от холода. А тьма и шепот духов вокруг нервировали даже самых верных.

Все было готово к началу: дрова были выложены в спиральный рисунок, на центральной возвышенности находился большой плоский камень с очищенной поверхностью. На нем лежала девушка, украшенная цветами и травами.

Внезапный порыв ветра принес запах летнего луга. Резко стало теплеть.

— Госпожа прибыла! — волна облегченных вздохов пронеслась среди людей. Сегодня они станут намного могущественней.

Передо мной стояла кромешная темнота. Дыхание исчезло, я перестал чувствовать свое тело. Неужели это конец? Сознание оставалось со мной.

За холмом возникла яркая вспышка. Она звала и тянула меня к себе. И тут я понял — я вижу ее своим внутренним взором. Я был отдельно от моего тела. Я — это мой дух. Я чувствовал его силу. Неужели я смог?! Теперь за дело!

С помощью тумана мощи рисую veve Надсмотрщика. Свить жгуты из силы и укрепить ими рисунок — в ушах начало звенеть от напряжения. Материальный мир в состоянии духа воспринимался иначе. Он раскрасился безумным количеством цветов, к каждому из которых присоединялся образ материального якоря. Gato был раскрашен в зеленый и красный — цвета жизни, вот только что это за мертвенно-серое пятно у него в голове? Свое тело я видел как мешанину всех цветов радуги. А в рюкзаке я увидел багрово-красную с черными прожилками линию. Кажется, это была цепь.

Она фонила остаточной памятью образа Господина Gede. Привязать ее к veve. Костяные руки сами станут фокусом для концентрации его прожорливой силы.

Олутже всегда, когда приходит в мир, тянет силу отовсюду. Так пусть получит ее сразу. Теплая волна энергии струится по всему телу. Сила льется из источника в схему призыва, превращая его из бледной тени в раскрашенный рисунок.

Сознание вернулось рывком. Я почувствовал, как меня тащат из жижи. Мощные когтистые лапы оборотня рывком выдернули меня на относительно сухое место. Из левой ноздри потекла тонкая струйка крови. Фигура в балахоне исчезла.

— Все хорошо, милая. Все скоро закончится. Я тебе помогу.

Зависшая в воздухе фигура, очертаниями напоминающая немолодую женщину, гладила девушку, тихонько шепча ласковые слова. Тонкими ручейками кровь, текущая из небольших разрезов по всему телу девушки, испарялась, не достигая камня.

Алтарь начал светиться легким красноватым цветом, и тело девушки воспарило на высоту пары локтей, а кровь начала струиться чуть быстрее.

Горящие огни костров подсвечивали фигуры людей, поющих древний как мир гимн природы и жизни. Их голоса сплетались в единое целое, и казалось, сам мир откликается на их зов. Вокруг алтаря, словно забыв, что сейчас осень, начали пробиваться первые зеленые ростки, а пламя костров взлетело на уровень человеческого роста.

Из рук парящей фигуры шло легкое сияние, окутывающее и как бы ласкающее тело девушки.

— Вот умница, у нас все получится. Мы справимся, — в голосе пожилой женщины была слышна искренняя забота.

— Fera, скажи, что у тебя есть еще фляжка. А то первая потерялась, — нервная улыбка смотрелась дико на оскаленной пасти Gato.

— Я бы и сам с удовольствием выпил.

Мы сидели на мокрой осенней земле, переводя дух. Оба перепачканные от ног до ушей. Комья грязи прилипли к волосам и одежде, земля скрипела на зубах. Чудесное зрелище.

— А ты прям красавчик. Выглядишь как тот бомж, — пробормотал Gato.

— Кто бы говорил. Тебе пора менять прозвище с Уличного на Помойного Кота.

— Зверь, — Кот пристально уставился куда-то сквозь меня. — А ты песиков любишь?

Неожиданный вопрос сбил меня с шутливо-нервного настроя.

— Песиков?

— Да, песиков.

— Каких нахрен песиков? Помойных?

— Судя по всему, родственников псины баскервилей. Глянь за спину. У нас большие проблемы, — обернувшись, я увидел, как из земли медленно поднимаются две твари, отдаленно напоминающие ободранного ирландского волкодава.