Майкл Гир - Сети Паука

Глядя ему прямо в глаза, Сюзен опускает ногу на окровавленную плоть и с омерзительным хрустом растаптывает ее. Напоследок она запихивает раздавленные шарики Нгуену в горло.

Потом Торкильд вспарывает ему живот, засовывает в разрез руку и вытаскивает из судорожно извивающегося тела длинные кольца кишок, а затем вскрывает диафрагму и смотрит на черное сердце, выкачивающее из ран последнюю кровь.

Рита и воины угрюмо смотрят на происходящее, скрестив руки на груди. Одна кровавая минута сменяет другую; тело Нгуена Ван Чоу разрезают на такие маленькие кусочки, что даже Пауку пришлось бы изрядно потрудиться, чтобы собрать его вместе.

Таким образом Сюзен боролась с кошмарами. Когда к ней во сне приходил призрак Нгуена, она убивала его снова и снова, прокручивая запись.

— Но ради чего все это?

Сюзен безвольно уронила голову на руки. Где справедливость? Почему кошмары никак не могут оставить ее в покое? Почему Паук выделил на ее долю столько страданий?

— Могла ли я поступить иначе? — спросила вслух Сюзен, обращаясь к монотонно гудящему прибою, глядя на хрусталики пены, сверкающие в свете солнца и падающие на скалы.

Волна отступала назад, стекая ручейками навстречу зеленому морю, но тотчас же снова поднималась и исступленно ударялась в скалы.

— Кто соберет меня, склеит вместе отдельные кусочки?

Ее голос потонул в реве прибоя.

Сердце Сюзен билось в одном ритме с волнами, раз за разом накатываясь на непреклонную действительность. Небожитель, резвый гнедой жеребец, нетерпеливо натянул поводья. Ему уже надоело щипать соленую траву на берегу, и он хотел вернуться на сочные зеленые пастбища.

Сюзен беззвучно пошевелила губами, вспоминая величественное жуткое зрелище рождения новой звезды.

— Он принес из мрака... свет, — снова и снова шептала она, пытаясь постичь душой смысл этих слов. — Паук... мне так одиноко...

Прибой неумолимо колотил в черные скалы.

Вдохнув полной грудью свежий терпкий воздух, Сюзен выпрямилась во весь рост, подставляя лицо ветру — высокая красивая молодая женщина. Напрягая идеальные накачанные мышцы, она снова наполнила легкие, поднимая руки к небу. Ветер растрепал ее длинные черные волосы.

Ей придется отнести свое разбитое сердце на «Месть Паука». Романовские воины подготовили корабль к выходу в космос, навстречу звездам, навстречу новым подвигам. Впереди их ждут неведомые дали, где еще не ступала нога человека.

Посмотрев на сине-зеленое небо, Сюзен вздохнула. Зияющая пустота внутри не сдавалась. Но там, где-то далеко... ее ждут чудеса, которые она увидит первой. Туда давным-давно ушло Содружество...

Паук подарил ей звезды — вот если бы только за это не пришлось заплатить так дорого...

В самом сердце Медвежьих гор,

восемь лет спустя

Нежные тягучие звуки «Марсианской симфонии» Никиты Навайши как нельзя лучше соответствовали мягкому предзакатному солнцу. Высокий мальчуган поднялся по каменистому откосу к пещере. Оставшийся внизу медведь вопросительно поднял щупальца. Удлиняющиеся тени раскрасили каньон в бледно-лиловый цвет, местами переходящий в темную синеву.

— Честер! — крикнул мальчишка. — Я сейчас прокатился верхом на медведе! Правда!

Мужчина, размахивавший рукой в такт мелодии, улыбнулся.

— И что ты из этого усвоил?

Мальчишка нахмурился.

— Я ощущал между нами какое-то единение, Честер.

— Ага! Единение. И чему это учит? — Вопросительно изогнув бровь, Пророк склонил голову набок, так, что одна коса повисла в воздухе.

— Ну... мы с медведем одинаковые? — неуверенно предположил мальчик, поднимая голову.

Вечерний ветерок ласково перебирал его светлые пряди.

— Но у вас с медведем разное количество ног. У тебя нет хвостов... а вместо присосок руки. Ты мясо жаришь, а медведь переваривает его у себя во рту. Твоя кровь алая, а у медведя она черная.

Широкое лицо Честера пересекли морщины. Он умолк, ожидая ответа.

Мальчишка продолжал морщить лоб, рассеянно ковыряясь в углях костра тонким прутом шестовика.

— Но ведь что-то было. Я чувствовал подобие.

— Ага! Тайна запутывается! Единение? Или подобие? Слова — очень коварная штука. Что ты имел в виду?

— Единение. Мы с медведем части одного целого.

— Так, хорошо, это мы прояснили. Единение, части одного целого. Но если тела у вас разные, что же у вас общее?

— Живые существа состоят из тела, рассудка и души. По крайней мере, Честер, ты меня так учил. Тогда, наверное, рассудок?