Андрей Никонов - Шаг в сторону (часть 2)

Кот к принесенному угощению отнесся благосклонно, сожрал все, улегся в кресло и потихоньку урчал, так что когда принесли ужин мне, я договорился со служкой, что вместе с завтраком и вечерней доставкой еды мне будут приносить порцию и для кота.

И надо сказать, вечер мы провели отлично. Кот тихонько посапывал, я сидел перед камином, глядя на огонь, и даже когда черная тушка весом не меньше десяти кило плюхнулась мне на колени, подставляя голову, не стал возражать.

То ли я постарел, то ли гормональный фон из-за перехода действительно изменился, как и предупреждал ан Траг, но почесывание кота за ухом неожиданно принесло удовольствие. Тихое урчание, потрескивание дров, отличное красное и тишина, что еще нужно для первого вечера нового года.

Уже ближе к полночи я согнал кота с колен, поднялся на чердак, оттуда через окно вылез на крышу и уселся на заботливо сделанную кем-то скамеечку. Нашел на небе Полярную звезду, ковш Малой медведицы, Большой, на этом остановился – других звезд и созвездий я все равно не знал.

- Красиво, - выдохнули рядом со мной. Тонкая женская фигурка в полушубке вот уже пять минут как примостилась рядом, отобрала кружку с взваром и изредка прихлебывала.

- Попу отморозишь, - предупредил я.

Женская головка тряхнула белоснежно-платиновыми волосами, голубые глаза сверкнули.

- Вылечишь!

Процесс лечения затянулся до трех утра. А потом Мила выскользнула из кровати и исчезла. В этом преимущество колдовского образа жизни – всю ночь можешь бухать, по бабам ходить, веселиться – а утром свежий как огурчик, двух-трех часов сна вполне достаточно. Так что в половине седьмого я уже садился в свой пепелац, спеша на службу.

На этот раз никаких непредвиденных обстоятельств не произошло, и уже без четверти семь я входил в приемную канцелярии. Личным кабинетом меня до сих пор не обеспечили.

Прошка уже сидел на месте, старательно выводя каракули и так же старательно меня не замечая. А я вот, напротив, поздоровался с ним, да еще подошел руку пожать, и на тебе – случайно чернильницу опрокинул. Оттуда прямо на документ вылилась лужица чернил, судя по ошарашенному виду Прокулюса, чернильница была непроливайкой и вот такой подлости он от нее не ожидал. Ну так и мы не пальцем деланы, что для колдуна, вставшего в шесть утра, стоит подгадить ближнему.

Надо отдать должное парню, он не вскочил, не заорал, и не швырнул стулом, а тихим замогильным голосом проинформировал меня, что вот уже десять минут в комнате дальше по коридору идет совещание, где меня очень ждут.

Наврал Прошка. Никто меня там не ждал, в небольшом помещении без окон, освещаемым развешенными по углам светильниками, за круглым столом сидели четверо, из которых я знал только Тятьева. Что характерно, и стульев возле стола было только четыре, так что я заглянул, оценил обстановку и сразу же попытался закрыть дверь.

- Марк Львович, - ласковым до приторности голосом позвал меня Тятьев в последний момент.

Пришлось остановить движение створки.

- Да?

- Вы-то как раз нам и нужны.

- Зачем? – вступил в разговор один из присутствующих, тощий и очень надменный мужчина средних лет.

- Ну как же, - Тятьев кивнул в сторону правой от меня стены, где стояло несколько стульев, мол, бери и садись. - По регламенту в таких ситуациях должны быть двое из сыскного приказа, двое из колдовского и один из канцелярии, так?

- Ну да? - с сомнением протянул еще один, толстенький и розовощекий, с большим мясистым носом и карими глазами навыкате.

- Конечно. От колдовского здесь я и княжич Хилков, - он кивнул на надменного дрища, - от сыскного – Косолапов и Лапник. А вот Марк Львович Травин будет от канцелярии.

- Это из каких Травиных? – тощий, оказавшийся целым княжичем, покосился на меня.

- Из тех самых, - пожал плечами Тятьев. – Не слыхал разве, у Фоминских новая старая родня обьявилась?

Не знаю, на что он расчитывал, то ли на то, что я по его самодовольной физиономии врежу, то ли что я скромно буду сидеть и слушать, как меня обсуждают. Оба варианта были так себе. Но не это было сейчас главным.

- Ну если господин Розумовский так распорядился, - развел я руками, - то конечно. Или сам Россошьев Лаврентий Некрасович приказ отдал?

Хилков рассмеялся.

- Уел он тебя, Север.

Тятьев виновато улыбнулся, я привстал, уже готовясь покинуть теплую компанию, и тут дверь отворилась. В комнату тихо и даже как-то плавно вошел только что упомянутый Розумовский.