Павел Макаров - Метро 2033 - Перекрестки судьбы

Кузнец уже не слышал отсчета… Но этот счетчик был встроен в его собственную голову, где-то в глубине, в подсознании, глубже всего остального. «Встать!» – скомандовал он сам себе, надеясь, что еще не поздно. Но инстинкт не подвел его – «десять» еще не прозвучало.

«Противник тот же или уже другой? Без разницы, только бы снова не упасть на пол… Ведь в следующий раз сил может уже и не найтись. Найдутся. Ведь кто-то смотрит оттуда, из темноты… Кому-то это нужно».

Кузнец стоял, пошатываясь. В голове его шумел океанский прибой, и сквозь него, как сквозь вату, он услышал команду:

– Бокс…

«Вешаюсь на Вала, как на родного брата, которого не видел сто лет. Надо выиграть несколько секунд, прийти в себя. Он безуспешно пытается стряхнуть меня из клинча. Бесполезно – слишком долго я его не видел, целых восемь секунд. Стосковался».

Гонг…

Кузнец тяжело упал на табурет. Лицо боксера было похоже на отбивную, левая бровь рассечена, из раны течет кровь. «Это хорошо, пусть течет, главное, чтобы глаза не заплыли. В этом спорте технических нокаутов не бывает». Кузнец непослушными руками отобрал у Шустрого баклажку с водой и вылил себе на голову. Стало немного легче. В глазах прояснилось. Соперник в углу напротив дышал тяжело. «Умаялся, бедный».

Гонг… Пятый раунд.

Все тело Кузнеца было словно налито свинцом. Вал же был полон энтузиазма помочь переходу противника в мир иной, но движения у него самого были уже не те… да и удар уже не тот. Кузнец ушел в глухую защиту и спокойно выдержал серию по рукам. «Нет, не тот удар. Сильный, но уже не потрясает до основания, не выбивает душу и не отдавается болью в каждой клеточке. Да и о защите чемпион забыл совершенно. Не ожидал, что я способен ответить после того, как два раунда даже и не помышлял об ударах. Списал он меня со счетов. Вышел добивать».

Кузнец резко распрямился, выходя из защиты, выкинул снизу правую руку в мощном апперкоте и попал прямо в основание подбородка противника. Грохот падения «Голиафа» сопровождался полной тишиной на станции. Было слышно, как где-то попискивала крыса, вылезшая посмотреть на этот сумасшедший дом. Рефери молча смотрел на поверженного чемпиона, не в силах поверить…

– Считай, – прохрипел Кузнец.

Судья «проснулся» и начал счет. Вал встал после семи. Потряс своей чугунной головой и мутным взглядом окинул ринг.

– Бокс…

Кузнец сомневался в том, что ему удастся уложить противника второй раз, но решил хотя бы максимально нагрузить его до гонга. Включил весь свой арсенал. Куда только делись усталость и скованность? Кузнец порхал вокруг Вала, как бабочка, отвешивая хлесткие удары в открытые зоны. Гонг чемпион встретил, стоя на одном колене, тщетно пытаясь прикрыться от жалящих ударов.

В зрительном зале стоял такой ор, что закладывало уши, и Кузнецу показалось, что половина из них болела уже за него.

Шустрый бился в истерике: махал руками попусту, забыв взять полотенце, и что-то орал, но за общими воплями, было не слышно, что именно.

Гонг… Шестой раунд.

Вал поднялся тяжело. Было видно, что он не отошел от удара и той взбучки, которую Кузнец ему устроил. Теперь центр ринга был за старым боксером. Чемпион вяло выкинул джеб, скорее по привычке. Кузнец, блокировав его правой перчаткой, ответил ею же вдоль вытянутой руки в голову, после чего, поднырнув под левый хук, со всей силы, с разворота, врезал сопернику по левой почке. Вал выгнулся, опустив руки. «Вот он, мой шанс… другого он мне не даст».

Он собрал все в этот удар. Всю силу, которая у него осталась. Если бы ему сказали: «Кузнец, подними коробок», то вряд ли он смог бы после такого… «Правый хук под левое ухо чемпиона! Жаль, что сейчас нет замедленных повторов». Вал опал, как озимые. Считать необходимости не было. Всем стало понятно, что после таких ударов не поднимаются. Кузнеца занесло по инерции, и если бы не канаты, он бы улегся рядом со своим «закадычным другом». Рефери скрестил руки, показывая, что бой закончен, и поднял руку Кузнеца.

Чувствовал ли тот себя счастливым? Если в плане того, что все это наконец-то закончилось, то да. Кузнец был еле жив от усталости. И это были еще цветочки по сравнению с тем, что будет на следующий день. Эмоционально он был пуст, как дырявая ржавая бочка. А попорченная рожица – это не страшно, это заживет.

Кузнец повис на Шустром, который осуществлял медицинскую эвакуацию в отведенную им каморку. Толпа орала: те, кто поставил на Вала и потерял патроны – гневно, некоторые – ободряюще, кто-то благодарил за бой. Но Кузнецу было не до них. Хотелось просто лечь. Все остальное – завтра.