Константин Соловьев - Раубриттер [I - III]

- Стоило направить жалобу графу Лауберу. Уверен, он восстановил бы справедливость!

Бронированный лик «Ангела» не умел менять выражения, но Гримберту показалось, что приор Герард в своей кабине досадливо скривился.

- Мы все оказались в паршивом положении, Паук. Чтобы уменьшить недовольство среди раубриттеров, сенешаль отдал им Арборию на разграбление. Дикое это было зрелище, признаться. Несколько дней по догорающим руинам рыскали десятки голодных стальных зверей, пытаясь вырывать куски мяса друг у друга. Добыча была скудна и не оправдывала наших потерь, многие роптали. Но некоторым из них все же повезло. Два раубриттера обнаружили под сгоревшим лангобардским храмом потайное хранилище. Они надеялись поживиться золотом, но к своему разочарованию обнаружили лишь мусор – рукописи и фолианты, исписанные непонятным им языком.

- Это были Ягеллон и Томаш?

- Да, они самые. В жизни не поверил бы, что эти двое могут работать сообща, но голод порой творит чудеса. Не имея ни малейшего представления, обладателями чего стали, они разобрали отдельные еретические сигнумы и благоразумно решили обратиться к единственному человеку в Арбории, наделенным церковным саном.

- К тебе.

Приор Герард едко усмехнулся.

- Склоняю голову перед твоей прозорливостью, Паук. Да, ко мне. Вообрази себе мое изумление, когда я обнаружил, что найденные ими инкунабулы – не сборники языческих молитв и трактаты впавших в ересь теологов, а кропотливо собранная база данных, полнящаяся самыми необычайными вещами. Некоторые из которых с точки зрения Святого Престола могли быть как проклятыми еретическими искушениями, так и драгоценными дарами.

- Но ты не сообщил об этом Ордену.

- Месяцем ранее без сомнения сообщил был. Но штурм Арбории что-то изменил во мне. Не снаружи, как болезнь, пирующая моими клетками. Внутри. Я потерял своих лучших братьев-рыцарей, уничтожил великое множество еретиков, но Орден дал мне понять, что недоволен моими действиями. Я спасал души, а капитул хотел, чтоб я спасал золото для его прелатов и землю для его будущих монастырей. Я начал изучать книги сам, не допустив к ним прочих братьев по вере. Это было истинное богатство, Паук! Такое, что в императорской казне не хватило бы золота, чтобы его приобрести!

Голос приора Герарда снизился до страстного шепота, перемежающегося бульканьем.

Еретик, с отвращением понял Гримберт. Вот, что стало с приором Герардом, верным сыном Святого Престола. Почувствовав себя брошенным своими же братьями, он нашел успокоение в ереси, приглушившей боль как душевную, поедающую его изнутри, так и телесную, пирующую его тканями.

- Сидя на там богатстве – и бежать из Арбории? Или ты думал, что в северном климате твоя шкура будет гнить медленнее?

Должно быть, это было слишком резко – приор Герард зашипел, будто кто-то проткнул его бугрящуюся вздутую кожу иглой, выпуская скопившиеся от разложения газы.

- Мне следовало попросить у сенешаля твой язык, пока Лаубер выковыривал глаза… Или ты в самом деле думаешь, что я по доброй воле отправился в Грауштейн? Чертовы святоши из капитула что-то заподозрили. Я не посвящал никого из рыцарей Ордена в свой секрет, только Томаш и Ягеллон знали правду, но они-то держали рты на замке. Скорее всего, кто-то из братьев донес на меня в капитул.

- Значит, так ты и заработал билет в Грауштейн?

Герард издал кислый хлюпающий смешок, похожий на плеск воды в прохудившемся мехе.

- Прямых улик против меня не было, но одних подозрений было достаточно, чтоб отправить меня в самый глухой приорат империи. Возможно, они думали, что холодный северный воздух наставит меня на путь истинный. Они не знали, что мне удалось прихватить с собой большую часть лангобардского наследия. Как и того, что некоторые технологии уже открылись мне. Где-то сложные и запутанные, где-то непредсказуемые, где-то по-дьявольски изобретательные, они были, без сомнения, еретическими, но главное – они работали!

- «Керржес».

- Да. Он. Дьявольская тварь, которую я сумел выдрессировать и поставить себе на службу.

- Чтобы натравить на беспомощных людей.

Приор Герард зашипел от злости.

- Нет, Паук. Чтобы натравить на Орден. Орден Святого Лазаря, который раз за разом швырял меня в огонь, а когда решил, что я утратил полезность – списал в утиль, как отработанный лабораторный материал. Орден, который алчно жаждет славы и власти, не заботясь о том, какой ценой они куплены… Для этого мне нужно было чудо.