Константин Соловьев - Раубриттер [I - III]

- Месть? – прохрипел вдруг Берхард с нескрываемой яростью, - И ты еще смеешь говорить о мести, мерзавец? Ты заслужил все, что с тобой случилось!

Несмотря на лопнувшие от ударов губы и распухшее лицо, говорил он на удивление четко. Может, потому, что из его речи впервые пропал иберийский акцент.

Лотар выпятил губы, точно обиженный ребенок.

- Ах, барон, барон… Вы всегда славились несдержанностью.

Гримберту хотелось рассмеяться, но он сдержался, зная, что грубый микрофон доспеха превратит его смех в немелодичный треск.

- Барон? Он и в самом деле барон?

- А ты не знал, кого предаешь? – Лотар приподнял бровь, - Позволь тебе отрекомендовать. Барон фон Кетлер, мой давний друг и вассал. Впрочем, сейчас это уже совершенно неважно. Барон… покинет нас через какое-то время – у меня нет причин держать на него зло. В конце концов, он был верным вассалом и я не стану его упрекать. Однако не могу не поблагодарить тебя, Гримберт, мой мальчик, за то, что ты позволил моим людям взять его.

Берхард захрипел от ярости – сквозь щели в зубах потекла слюна вперемешку с кровью. Если бы не веревка и мушкеты, сейчас он с голыми руками бросился бы на стальной доспех, понял Гримберт.

Лотар, казалось, искренне наслаждается его злостью.

- Барон, ей-Богу, вы удивили меня. Отправились в путь с самим туринским Пауком и не думали, что он предаст вас? Или полагаете, что наша милая встреча на Коровьем Языке была случайной? Маркграф Гримберт был столь любезен, что еще прошлым вечером отправил в эфир любопытное сообщение с координатами. Мне оставалось только расставить силки. Вообразите мое удивление, когда я увидел, кто именно в них попался!

- Моя ошибка, - спокойно согласился Гримберт, - В которой он сам отчасти виноват.

- Вот как?

- Он солгал мне, сказав, что по моим следам идет Лаубер. Это и стало причиной недопонимания между нами. Поняв, что мой проводник лжет мне, я задумался и пришел к неизбежному, однако ложному выводу. Решил, что целью охоты является он сам.

- Проницательность, - Лотар мечтательно прикрыл глаза, - Еще одна черта, которая мне всегда в тебе импонировала. Но отчего ты сделал такой вывод, скажи на милость?

Один снаряд, подумал Гримберт. Всего один снаряд, чтобы прикончить это чудовище. Заставить его лопнуть, как застарелый нарыв, испачкав снег.

- Поняв, что по моему следу движется не Лаубер, я быстро догадался, что это ты. Кто еще достаточно безумен и настойчив, чтоб броситься в дебри Альб, позабыв обо всем? И этот твой автоклав… Я знал, что это ты, Лотар. Как знал и то, что Берхард – твой близкий знакомый. Я ошибся, позволив себе считать, будто ты идешь по его следу. Я не знал, что именно вас связывает и не хотел знать.

- Поэтому скормил его мне в надежде, что я удовлетворюсь этим и прекращу преследование, - Лотар с трудом кивнул, отчего его искривленная шея влажно хрустнула.

Старый доспех с его примитивным устройством и крайне скудной амплитудой движений не умел пожимать плечами, Гримберт не стал его заставлять изображать этот неестественный для него жест.

- Не думал, что ты узнаешь меня в доспехе.

- О, я бы и не узнал. Если бы барон фон Кетлер не известил бы меня милостиво еще шесть дней назад о том, что Паук Туринский собирается посетить мои владения в районе Бледного Пальца.

Гримберт уставился на Берхарда. Несмотря на разбитое вдребезги лицо, тот явственно ухмылялся, пуская кровавые пузыри.

- Он… Рассказал обо мне? Еще до того, как мы покинули Бра?

Лотар рассмеялся. Когда-то его смех был мелодичным и тонким, но изменившаяся грудная клетка и гортань сильно исказили его, превратив в надсадный скрежет.

- Ты еще не понял? Паукам полагается быть более сообразительными. Вы оба предали друг друга. Ты его, он – тебя. Только он успел чуть раньше. Как это мило! Как же ты раскрыл его личину?

- Я не знал его имени и титула. Лишь догадывался. То, что он не простой контрабандист, стало ясно почти сразу. Слишком правильная речь, хоть он и пытался это скрыть. И этот акцент… Может, в провинциальном Бра ему и удавалось выдавать себя за иберийца, но он такой же уроженец Жироны, как я – архангел Гавриил.

Маркграф Салуццо сладко потянулся, отчего внутри его раздувшегося багрового тела хрустнули переплетенные между собой кости.

- Твоя проницательность может соперничать лишь с твоим чувством юмора, Паук. И как же ты вывел его на чистую воду?

- Его подвело невнимательность к деталям. Описывая битву при Ревелло, он сказал, что альмогавары шли в бой с кличем «Despierta, hierro!»