Константин Соловьев - Раубриттер (III. - Fidem)

- Модель «Юстус», - Гримберт с интересом рассматривал отдельные детали, пользуясь увеличением визора, - Не такое уж и старье, как может показаться. Их закончили выпускать лет сорок назад.

- Этими пушками только воробьев гонять, - брезгливо заметил Берхард, - К тому же, я даже отсюда вижу нерациональную схему бронирования, перетяжеленный шлем и по меньшей мере спорную ходовую часть. Этот уродец не продержится и минуты в бою с настоящим рыцарем.

- Когда-то имперские кузни выпускали «Юстусов» сотнями, точно кастрюли. Если мне не изменяет память, это было во время последнего сарацинского нашествия, когда последних защитников Триполитанского графства едва не сбросили в Средиземное море. Это дитя военного времени, мой друг, уродливое, как и все отпрыски войны.

- Его стоило бы придушить в колыбели.

- Так и случилось. Отец рассказывал, что «Юстусы» массово выбывали из строя еще до того, как успевали вступить в бой. Неудачная конструкция, крайне посредственная баллистика орудий и столь несовершенная система охлаждения, что многие защитники Триполи, говорят, сварились вкрутую прямо в собственных доспехах. Я удивлен тем, что кто-то из «Юстусов» еще коптит небо. Хотел бы я знать, каким ветром его занесло так далеко на север.

- Тебе представится такая возможность, мессир. Если я не ошибаюсь, его хозяин развалился в тени и похлебывает вино из фляги. Отважный малый. Будь я владельцем этого железного болвана, не рискнул бы даже носа показать наружу.

- Представимся, - решил Гримберт, направляя послушного «Судью» к погрузочной деке, - К тому же, рыцарский кодекс требует проявления вежливости в любой ситуации. Будем ему верны.

Кажется, у владельца «Юстуса» были такие же странные представления о рыцарской вежливости, как и о современном доспехе. Вместо того, чтобы принять соответствующую позу и отвесить короткий поклон, как того требовал этикет, он лишь благодушно махнул рукой:

- Шагайте сюда, старина. Смелее, здесь хватит места для нас обоих! Только не раздавите меня ненароком своими ножищами! Давайте, выбирайтесь и ложитесь в тень. Жарковато, а? Судя по вашим теплоотводам, там у вас внутри настоящая душегубка!

- Немного душно, - признал Гримберт, - Но мне не привыкать.

- Закаляете душу, загодя готовя ее к Геенне Огненной? Это не может не внушать уважения!

- Ну, уж райских кущей мне точно не видать, - заметил Гримберт, - Не после того, что я произнес за последние два часа, трясясь на этих-то амортизаторах по окрестным холмам.

В темных глазах владельца «Юстуса» мелькнуло что-то похожее на интерес.

- Ого. Чувство юмора! Редкий товар в этой части империи. Что ж, выбирайтесь наконец из своей скорлупы и предадимся, подобно древним варварам, простым жизненным радостям! У меня есть фляга вина с барбитуратом, а это лучшее средство для знакомства, кроме того, как ничто другое позволяет скоротать время до отплытия. К сожалению, этой флягой мои активы и исчерпываются. Но если у вас завалялось пара медных монет и есть оруженосец или слуга, можете послать его в ближайшую деревню за хлебом. Кроме того, из окон здешней корчмы я отчетливо слышал запах тушеных колбас. Думаю, два таких славных рыцаря, как мы с вами, могут бросить им вызов и одолеть по меньшей мере футов шесть, прежде чем погибнут от желудочной грыжи!

- В высшей мере заманчивое предложение, - согласился Гримберт, - Однако есть обстоятельство, которое мешает мне разделить с вами трапезу, сир. Я не могу покинуть этот доспех.

- Это еще отчего?

- Обет. Я дал обещание перед ликом Господа не снимать своих доспехов три года, три месяца и три дня.

На лице лежащего в тени рыцаря отразился неподдельный интерес.

- Так вы что же, святоша? Подумать только! Мне доводилось знать одного священника из Меца, тот тоже был мастак давать обеты по любому поводу. При этом хитрец был отчаянный. К примеру, если дело было в пост, он давал торжественный обет съесть половину жареного гуся – и представьте себе, съедал, заливаясь слезами. Или, скажем, в воскресенье давал обет весь день не вставать с постели. Никогда не видел человека, более искреннего в вере! На какие только жертвы он не был готов ради своей бессмертной души!

- Я не священник. Мой обет вполне… светского свойства, а об обстоятельствах я бы сейчас распространяться не хотел.

- Как я могу не поверить собрату-рыцарю? – незнакомец прижал ладонь к сердцу, - Однако теперь меня снедает любопытство. О каких еще обетах следует знать вашему невольному попутчику? Не давали ли вы обет петь во все горло кабацкие песни при свете луны? Быть может, маршировать при звуках грома? Палить в людей, задающих неудобные вопросы?