Илья Мельцов - Цена силы

— Там на земле я столкнулся с морфом, и он говорил что-то про пророчество…

— Я сама решу, когда настанет нужный момент! Не верь пророчествам, в них столько же правды, сколько воды в пустыне. Мое время придет, я ничего не забываю, но сил все еще слишком мало.

— Тебе нужны почитатели, чтобы восстановиться? — почему-то пришел в голову вопрос.

— Зачем? — слегка удивилась Сехмет.

— В нашем мире есть устойчивое мнение, что силу бога определяют его последователи.

— Идиоты. Силу бога определяет его воля! Мне плевать на сметрых, пытающихся вымолить хоть толику внимания. На заре моего становления они были полезны, но не более того. А остатки людей, которые все еще сохранили память обо мне, больше не представляют интереса. Тем более ты лично убил последнего из действительно верующих.

— Шаман? — в голове всплыл образ обвешанного перьями человека с ожерельем из высушенных человеческих ушей.

— Да. Раньше, в том мире был большой город, но теперь он пуст, а остатки жителей расселились за рекой и бояться в него заходить. Эти несчастные думают, что охранять мертвый город и мертвый храм — их почетная миссия, но они ошибаются. Даже среди моих последователей было множество глупцов, что уж говорить про их потомков.

— Действительно, охранять твой храм — то же самое, что охранять вулкан от снега. Внутри нас чуть не убили, почему?

— Храм все еще сохранил часть разума. Он проверял тебя. Внутрь можно пробраться даже не обладая сродством со мной. Искусные маги способны на такое, но кровь подделать нельзя. Ты доказал, что достоин, убив главных стражей, а кровь остановила остальных.

— А почему тогда он не выпускал нас, если я прошел проверку?

— Я так захотела. А ты разве не желал увидеть меня? — Сехмет внезапно приняла образ, в котором ее всегда изображали — красивое лицо исчезло, а на его месте появилось голова львицы. Через секунду все вернулось обратно.

— Нет. Я не знал, что ты жива.

— Смелый, но глупый, — глаза богини сверкнули, и из них исчезла вся показная доброта. — Оллатео должен быть наказан. Никто не смеет использовать меня в своих целях. Ты накажешь его. Я верну тебя в родной мир. Убей этого жалкого червя!

— Он слишком силен.

Сехмет вновь оскалилась:

— Ему же хуже. Убей его и в благодарность я помогу тебе принять ту силу, что поселилась внутри. Я же вижу, она почти завладела тобой. Многих моих жрецов ждало безумие, иногда это было даже забавно. Убей мелкую вошь, что решила, будто может играть со мной, и награда будет достойной. Хотя, у тебя нет выбора.

Сехмет поднялась со стула и пристально посмотрела мне в глаза.

— Подожди, — выпалил я, понимая, что в любую секунду меня могут выкинуть из этого райского уголка. — В храме остались мои друзья, они тоже должны попасть на землю…

— Я открою им храм. Остальное не моя забота. — отрезала Сехмет.

Такой ответ меня не устраивал, но только я хотел возразить, как понял, что больше не могу говорить — тело пронзили тысячи разрядов молнии и начался ад. Дикая боль родилась в мозге и огненным штормом пронеслась по венам, заполнив собой каждую клетку организма. Барьеры воли, сдерживающие темный источник рухнули, и дарованная сила подчинила меня себе. В голове поселилась одна единственная мысль — нужно уничтожить Оллатео. Любой ценой. И в этот миг боль исчезла. Меня будто вынули из раскаленной печи и окунули в ледяную воду.

Но это было только началом. Вместо страданий пришло ощущение мощи. Ощущение невероятной, невообразимой силы, готовой подчиняться моим желаниям. Зачем мне знаки? Зачем заклинания? Все это — удел слабых. Удел жалких существ, пытающихся постичь магию. Воля и внутренняя энергия — вот то, что управляет магией.

Я посмотрел на правую руку. В ней, как чужеродный предмет все еще находилась алебарда, которую я, не задумываясь отбросил в сторону — она мне больше не пригодится. Теперь моим главным оружием будет магия. Стоило только захотеть и в правой ладони появился белый от источаемого жара сгусток плазмы. Легкое движение и шар растекается тонкой пленкой, превращаясь в щит, усилие воли и вот в воздухе повисло копье, готовое устремиться в полет, повинуясь моему желанию. А желание было только одно — убить Оллатео.

Странное это было состояние. Я не терял контроль над своим телом. Четко осознавал все происходящее и полностью отдавал отчет своим действиям, но при этом цель моего существования сузилась до одной единственной директивы. Словно искусственный интеллект управляющий ракетой, я должен был выполнить задачу даже ценой собственной жизни.