Шимун Врочек - Метро 2035 - Питер [cпециальное издание] [litres]

И покой. Сейчас она обернется и увидит…

«Почему ты не пришел? – думает Таня. – Что тебе помешало?

Ты меня больше не любишь?

А у твоей любовницы наверху – у мертвой, пустой каменной земли, продутой всеми ветрами – разве нет больше дел, кроме как снова забирать тебе к себе?

Снежная королева, вот кто она.

Сырая невская земля.

Холодная завистливая сука».

Сазонов повертел шарик в ладонях. Пламя электрического фонаря отражалось в стеклянных боках. На стекле оставались жирные следы пальцев.

Что Иванядзе находил в этот игрушке?

Сазонов размахнулся и швырнул шарик в угол каморки. Хрясь! Разлетелись осколки. Брызги. Серебряные блестки плавают в лужице глицерина.

«То же будет и с ней. С твоей Таней, Иван».

Он встал. Пора одеваться. Церемония скоро начнется. Не хотелось бы пропустить приезд генерала. Сазонов скривил губы. «Старого кретина».

– Кто мой отец? – спросил Иван. – Я никогда не спрашивал, но…

Евпат поднял голову и внимательно посмотрел на него.

– Так и не рассказали тебе, значит? Генерал Мемов.

«Ты убьешь собственного отца». Иван кивнул: понятно. Вместо ожидаемого взрыва эмоций он почувствовал только пустоту.

– Он тебя искал, – сказал Евпат. – Но не нашел – потому что так хотела твоя мать. А я ей помог – сначала с побегом, затем укрыться. Я был вашим телохранителем, но ты всегда называл меня дядей.

– Но теперь? – спросил Иван. – Почему ты со мной?

– Вполне возможно, что меня на самом деле нет. – Дядя Евпат посмотрел на Ивана. – Вполне возможно, с тобой разговариваю не я, а твоя опухоль головного мозга. Или, скажем, застарелая гематома. Помнишь, тебя ударили в детстве? Сгусток крови так и не рассосался, если тебе интересно… Да и вообще ты частенько получал по голове, надо признать.

– Что мне делать? – спросил Иван.

– Помнишь, ты пришел ко мне и спросил: жениться тебе или нет?

– Да. И ты мне сказал: женись.

– Правильно. – Дядя Евпат смотрел на Ивана с грустью. – А если бы я сказал: нет? Что бы ты сделал?

– Я бы все равно женился.

– Почему? – словно удивился дядя Евпат. – Разве я когда-нибудь давал тебе плохие советы?

– Хорошие.

– Тогда почему?

Иван прикрыл глаза. Снова открыл.

– Это решение я хотел принять самостоятельно. Оно мое.

Дядя Евпат смотрел на него строго и жестко:

– И ты готов нести за него ответственность?

Иван помолчал.

– Да.

– Всю ответственность?

Пауза. Долгая-долгая пауза.

– Да.

– Ты вырос. – Дядя Евпат внезапно улыбнулся. – Как ты вырос с тех пор, когда я видел тебя в последний раз. Теперь ты мужчина. Воин. Я обещал твоей матери заботиться о тебе, но я погиб. Возможно, это был не лучший способ… вот так вернуться. Наверняка не лучший. Но я все равно был с тобой все эти годы. Я видел, как ты превращался из мальчика в юношу, видел твои слезы и обиды, видел твои успехи и поражения. Теперь ты понял, что такое свобода. Возможно, это последний урок, что я тебе дал, а ты усвоил.

– Ответственность за жизнь другого человека – это и есть свобода? – Иван смотрел на дядю в упор.

– Верно, – сказал Евпат. – Свобода – это не выбор между «калашом» и винтовкой. Свобода – это не выбор между тем, взять автомат левой рукой или правой… Это все ерунда, мелочи, не стоящие внимания. Настоящая свобода – это когда ты держишь на прицеле человека и решаешь, жить ему или умереть.

Дядя Евпат помолчал.

– Иногда свобода – это право выстрелить себе в висок.

Иван поднялся на платформу «Василеостровской». Прошел мимо столов, заставленных едой и выпивкой. Мимо веселых лиц, которые – по мере того, как он шел – становились совсем невеселыми. Мертвая, напряженная тишина разлилась в воздухе.

– Иван, – тихо охнули сзади. – Меркулов вернулся.

Поднялся шум. И тут же стих, когда Иван снял с плеча ружье…

Он оглядел стол. Жених с невестой сидели в центре – как и полагается. По правую руку от невесты Пашка, по левую Катя – свидетели.

Генерал Мемов как почетный гость. Хмурый и сосредоточенный.

Таня сидела с мертвым лицом. Сазонов напоминал белую статую в черном костюме.

Сазонов поднялся. Открыл рот, словно хотел что-то сказать…

Иван поднял двустволку, взвел курки. Телохранители Мемова рванулись было, но генерал остановил их движением руки.

– Какого черта? – спросил Мемов.

– Я обвиняю этого человека, – сказал Иван громко, так, чтобы слышали все.

– В чем именно? – Мемов поднялся со своего места.