Шимун Врочек - Метро 2035 - Питер [cпециальное издание] [litres]

Гравий под ногами скользил, мешал идти.

– Перекур, – выдохнул Убер. – Бросай дуру!

Они поставили дрезину на землю, остановились передохнуть.

Иван присел, откинул голову.

После тарахтения мотора дрезины и гулкого стука по ржавым шпалам тишина казалась завораживающей. Иван сквозь привычный гул в ушах слышал даже, как ветер шевелит траву. Или – кто знает? – трава шевелит ветром…

Все относительно в этом мире без человека.

Словно с его уходом пропала точка отсчета.

«Будь возможность, мы вернулись бы домой на подводной лодке. При полном параде, прямо на “Василеостровскую”. Высадились бы на набережной и пошли пешком. Красин, Красин. Эх…»

Они остановились рядом с вагоном номер 12. Стекла в нем были почти целые. Сквозь грязное стекло ничего не разглядеть.

Убер поднялся, пошел к вагону. «Что он делает?» – подумал Иван равнодушно и снова прислушался к тишине.

Краем глаза он видел, как Убер передвинул двустволку на спину – это было его запасное оружие, пулемет РПД остался лежать на дрезине, примерился… уцепился левой рукой за оконный проем. Поставил ногу на ржавый каток, подтянулся…

«Помой меня», – написал скинхед на грязном стекле.

Спрыгнул, отошел полюбоваться.

И тут что-то случилось. Иван сразу понял. Воздух загустел. Точно нависла над маленькой командой непонятная черная тень. Вроде ничего не изменилось, то же самое место, тот же самый пассажирский состав, те же ржавые поручни и ступени. Та же коричневая трава, пробивающаяся между шпал… Но что-то изменилось. И явно не к лучшему. Иван понял, что давно уже чувствует давление в затылке – словно опять не отрегулировал лямку противогаза.

Просто давление стало настолько привычным, что он перестал его замечать.

– Зачем? – спросил Иван, когда скинхед вернулся к отряду.

– Что нам остается, кроме смеха? – сказал Убер. – Понимаешь, брат… Смех – это реакция человека на страшное.

– Не понимаю, – сказал Мандела.

– Что? – Скинхед повернулся.

– Не понимаю, – повторил негр. В резиновой маске он был такой же, как все – не отличить. – Почему все так? Почему все должно быть так? Чем мы все это заслужили? Чем они… – Он вскочил, ткнул рукой в сторону мертвого поезда: – …это заслужили? Они ехали домой. Они кого-то трогали? Они кому-то мешали? Почему, блядь, в мире вечно происходит какая-то хуйня, а расплачивается тот, кто едет в плацкартном вагоне на второй полке?! Почему я должен идти мимо умерших детей, а? Я напрашивался?! Какого черта я вообще оказался в метро?! Зачем?! Я об этом просил? Просил?! – Он надвинулся на Убера, скинхед невольно отступил.

– Ты чего?

– Я?! Я ничего. Ты в вагон этот заглядывал?

– Я?

Негр вдруг поднял руку…

– Нет! – заорал Иван.

Уберфюрер вскочил, попытался перехватить руку Манделы, охнул. Упал на колени. Мандела, пнувший его коленом, отодвинулся. Быстро встал в стойку.

«Боевое самбо? – подумал Иван. – Как у Звездочета?»

В следующее мгновение он прыгнул. Мандела резко перехватил его в воздухе за кисть, вывернул корпус. Иван полетел дальше, рефлекторно ушел в кувырок. Ох! М-мать. Попытался встать… Земля и ржаво-зеленый вагон перед глазами качались. Иван повернулся.

Мандела посмотрел на диггеров равнодушными стеклами.

Потом поднял руки, ослабил шнурок, стянул назад капюшон.

Взялся за маску…

«Не надо!» – подумал Иван.

…и резким движением сорвал противогаз с лица – словно кожу. Р-раз! Под серой резиной оказалось мокрая смуглая физиономия. Широкий нос, темные зрачки, ярко-белые, словно светящиеся в сумерках, белки глаз.

Мандела глубоко вдохнул. Ноздри его раздувались.

Убер с трудом встал на ноги, поднял маску, сплюнул кровью. Снова натянул. Выпрямился.

Седой и Кузнецов смотрели на драчунов, озадаченные.

– Что, не ожидал от негра? – спросил Мандела. – Если бы знал, как мне сейчас дышится, Убер. Отлично. Просто отлично.

– Дурак. – Убер сделал шаг к нему. – Надень маску. Пожалуйста.

– В этом мире нужно что-то менять, – сказал Мандела. – Потому что так, как сейчас – это не жизнь. Это доживание.

– И что? – сказал Убер. – Ты решил, что надышаться радиоактивной фигней – лучший способ? Это самоубийство. И никакой доблести в этом я лично не вижу. Ты еще заплачь сейчас, чтобы я расчувствовался.

– Прямо сейчас, – пообещал Мандела. – По просьбам телезрителей…

– Юра, – сказал Иван негромко.

Он видел, куда упал противогаз негра, и медленно, стараясь сделать это незаметно, двинулся в ту сторону. Колени подкашивались, в голове гудело. Крепко его Мандела приложил, однако…