Шимун Врочек - Питер. Битва близнецов [litres]

Сенаторы собрались в течение часа. Дольше всех не могли найти Аслана Закирова, сенатора от Азерков. Даже приморцы, холодные и высокомерные, пришли раньше него.

– Итак, – сказал Тертый. – Вы все знаете, что происходит. Веган жмет и давит. У него большой запас резервов и отлично отлаженная военная машина. Мы несем потери – даже во время Перемирия. А что будет, когда оно закончится? Мы цепляемся за каждый метр туннеля, за каждый тюбинг, но нас все равно выдавливают. Что можно сделать?

Поднялся шум.

– Морячки предлагают применить фосген, – сказал Тертый. Сенаторы очень удивились – как он и добивался.

– Что?!! – сказал за всех Аслан.

Все зашумели разом. У всех в памяти был тот ультиматум – после уничтожения атомной бомбой острова Мощный. Моряки тогда здорово всех напугали. «Уроды сраные», – подумал Тертый.

Именно тогда уцелевшие морячки заняли пустующую станцию. И пригрозили пустить в остальное метро отравляющий газ. Если тот, кто взорвал остров, не будет выдан им с потрохами… Тертый вздохнул. «Тогда мы нашли единственно правильное решение. А сейчас? Где ты, Таран, когда ты так нужен?» Таран был последней надеждой – и тогда, и сейчас. Сейчас бы он ой как пригодился.

Но Тарана больше нет. Сбежал в свой Владивосток.

Доберется ли? Через всю разрушенную войной страну? Тертый не знал. Но где-то в глубине души он надеялся, что у Тарана все получится. Такие просто не сдаются.

«Алфей». Или как там его? Тертый задумчиво проследил взглядом трещину на стене.

Сенаторы все шумели.

– Фосген – это вариант, – сказал вдруг один из сенаторов. Другие вдруг вполне одобрительно зашумели.

Вот оно. Стоит немного подождать, и любое народное собрание додумается до людоедских мер.

Тертый медленно опустил голову, оглядел господ сенаторов. Разговоры смолкли. У него пока еще хватало авторитета, чтобы удерживать совет в действенном режиме.

– Вы чокнулись? – спросил он спокойно. – Отравляющий газ в замкнутом пространстве? Как вы себе это представляете?

– Но моряки… – начал Аслан.

– К черту моряков!

Молчание.

– Тогда что делать? – спросил один из сенаторов.

Тертый оглядел собравшихся. «Мда, и с этим людьми нам придется противостоять Вегану? С этим жалкими, нерешительными, всего опасающимися и жадными людьми?»

– У нас гость, – сказал Тертый.

Сенаторы переглянулись.

– И что? – выразил Аслан общее мнение.

Начальник «Сенной» оглядел всех, наклонил голову на плечо и хмыкнул.

– Зажрались! Сейчас проснетесь. Гость очень необычный.

Он повернулся к телохранителю:

– Толя, веди гостя.

Охранник кивнул. Он был немногословный и – надежный. Рослый, крепко отлитый, такой цельный парень, голова-монолит – в такую голову, казалось, никакие ненужные мысли не проникнут, потому что в ней нет ни единой щелочки для этого. Анатолий, Толя. Это все, что о нем знали посторонние. Кто-то говорил, что Толик раньше служил в подземных войсках ФСБ. Но, скорее всего, этот кто-то ошибался. Иначе бы Тертый точно это знал.

– Есть. – Толик кивнул и вышел.

Через несколько минут дверь снова отворилась, и вошел человек. Усталым неровным шагом, подволакивая ноги. Одежда на нем была чистая и ладная, новенький армейский камуфляж, но словно с чужого плеча. Тощие, как спички, руки и ноги. Но главное – не это…

На шее у человека виднелись уродливые зеленые наросты, они шевелились от дыхания, словно мох под порывами ветра. Сенаторы начали переглядываться. Аслан Закиров поднялся, тяжело упер кулаки в столешницу. Глаза его сверкнули недобро:

– Мутант?! Здесь?!

Тертый поморщился.

– Сядь, Аслан. Я прошу.

Тертый дал сенаторам время насмотреться и перешел к делу.

– Кто вы? – обратился он к гостю. Сенаторы слушали. «А куда вы денетесь у меня, – подумал Тертый зло. – Могу еще, могу».

– Я – адаптант, – сказал человек. – Зовут меня Евгений Коврин… Женя.

– Адаптант, – повторил Тертый. – Что это значит? То есть… вы не человек?

Адаптант выпрямился. Голос зазвенел сталью:

– Я – человек.

– Человек он, – скривился Лесин. – Ихтиандр хуев.

Сенаторы засмеялись.

– Олег! – повысил голос Тертый. Он чувствовал, как из его рук чуть не выдернули руль. Иногда господ сенаторов стоит поставить на место.

– Олег, помолчи, пожалуйста, – сказал Тертый. – Или у тебя есть предложение?

– Молчу, молчу. Я вообще думал, у нас демократия…

– Демократия – это право на слово, не на пиздеж, – сказал Тертый жестко. Помощник заерзал под его взглядом. – Чуешь разницу, Олег?