Шимун Врочек - Питер. Битва близнецов [litres]

– С прямого удара в нос, – пояснил Убер. – Веришь, нет?

– Ты! – Второй бросился в атаку. На нем была синяя спортивная ветровка с розовыми полосами. И он весил килограммов на десять меньше Убера.

Убер поставил жесткий блок локтями, затем врезал боковой удар ногой – с разворота, классный мощный удар.

«Блин, самому понравилось, – подумал Убер. Синий отлетел назад, с грохотом рухнул, покатился, опрокидывая столы и стулья. – Черт, даже сломал что-то. Вгоняют меня в долги, уроды».

Синий заканючил, застонал.

Мика строго посмотрела на Убера. Скинхед развел руками.

– Ну… ангелы так делают, – пояснил он почти смущенно. Мика нахмурилась.

Синий ныл, словно отходил на тот свет. Убер пошел к нему, насмешливо оглядел. «Да-а, просто кровавая каша, а не травма». На самом деле внешне ничего криминального. Убер хмыкнул.

– Ну-ну… Не хнычь. От хорошего маваши еще никто не умирал, – подбодрил Убер. Почесал затылок и добавил не так уверенно: – Хотя вру… умирали. Как вы там, чуваки, живые?

Скинхед встал над поверженными братьями. Те даже перестали стонать. Лежали на полу, скрючившись, что один, что другой.

– Вы кто такие, братцы-тунеядцы? – спросил Убер.

– Ты нарвался, – сказал Желтый.

– Да, ты нарвался, – сказал Синий.

Мика засмеялась. Уберу даже бить их расхотелось. Мортусы негромко засмеялись за своим столом, один что-то сказал другому.

– Вставайте и на выход. Заебали.

Синий помог Желтому подняться. Они двинулись к выходу, прихрамывая.

– Стоять, – негромко велел Убер. Его осенила новая мысль. – А убрать за собой? Стулья поднимаем, столы на место. Давай, давай, как ломать, так первые… а как убирать за собой, так мы злые пидоры и ручки у нас нежные.

Стеная и охая, они восстановили относительный порядок в заведении.

– И веселее! – командовал Убер. – Лица счастливые! Давайте, Лелек и Болек, работаем с огоньком!

Они подняли стол, расставили стулья. Сломанный отнесли в угол, сложили отдельно.

– О, у тебя молоток-гвозди есть? – спросил скинхед.

Бармен пожал плечами. Кто его знает.

– Ладно, – хмыкнул Убер. – Свободны. Вот вы унылые.

Они ушли, поддерживая друг друга. Убер закатил глаза на мгновение, фыркнул. Вернулся к стойке.

– Ущерб тоже можешь внести в мой кредит, – сказал он. Бармен кивнул.

– Это люди Соловья, – сообщил бармен невозмутимо. – Если вам интересно. Возможно, скоро вам придут делать очень больно.

Убер на мгновение помрачнел. Затем рассмеялся.

– Чувак, – сказал он. – Ты хуже ворона Эдгара По. Только не говори «неверморе», я тебя прошу.

– Никогда, – каркнул бармен.

– Что?! – Убер решил, что ослышался.

– Никогда не скажу. Я не знаю латынь.

Убер вздохнул.

– Вот ты тролль. Мика, пошли.

– Что случилось с Мартой? – спросил Убер негромко, когда Мика, разморенная обедом и эмоциями, уснула. Нэнни смотрела на него в полутьме палатки, темные глаза ее поблескивали.

– Зачем тебе? Ты уйдешь, а нам тут жить…. Или ты действительно вообразил себя ангелом, посланным с небес? – язвительно сказала она.

– Я корыстно заинтересован. Мне обещали перо. А это, как вы понимаете, Наталья Васильевна, очень серьезно. Очень.

Нэнни помолчала.

– Ну же, – сказал Убер.

– Она уехала.

Убер решил, что ослышался. Нэнни сказала это так уверенно и искренне, что он почти поверил.

– Что? – Убер помолчал. – А как же…

– Вот так.

Скинхед почесал лоб, мучительно напряг мозг. «Что-то я пропускаю…»

– Вы точно знаете, что она уехала?

– Да, она должна быть на Звоне.

Лицо Убера, видимо, стало слишком выразительным. Нэнни побледнела.

– Звенигородская на карантине, – сообщил Убер. – Чума.

– Что… – Лицо Нэнни осунулось на глазах, посерело. – Но…

– Если это так, мне жаль. Она умерла три раза назад, как сказала Мика.

– Стоп!

– Что? – Нэнни обернулась.

– Она ушла без паспорта. Значит, не собиралась уезжать со станции. – Убер размышлял вслух. – Итак, как опытный мистер Холмс хочу спросить: какие ваши доказательства? Ну что еще?

Нэнни заговорила:

– Ей обещали сделать паспорт… другой. С другим именем, не знаю. В общем, совсем другой.

– Кто? – Убер помедлил.

– Чечен, – сказала Нэнни.

Убер закаменел лицом.

– А! Этот. Он ведь не чеченец?

Нэнни фыркнула.

– Какое там! Знаем, знаем, он всем рассказывает, какие чеченцы страшные и как резали головы русским. А он такой страшный, что отрывает головы голыми руками. Но мало кто верит. Но откуда-то с Кавказа вроде бы.