Дмитрий Панасенко - Ллойс [СИ]

— Здесь нет невинных. Мутанты виновны, перед очами Его, ибо мерзость несут в телах и сердцах. Лишь чистые плотью и духом, настоящие люди, унаследуют землю. А невинные — войдут в Его атомный свет…

— Бей всех, а Бог пусть сам разбирается… Знакомая песня. Вот поэтому, Райк, я и не люблю чертов Легион. Вы ненавидите мутантов. Делите мир на чистых и остальных, не понимая, что чистых уже не осталось. Слишком много радиации, химии и прочей дряни. Слишком много грязи в душе. Чистые просто не выживают… Черт, многовато я болтаю, правда? Это у меня перед дракой всегда так. — Усмехнувшись, Ллойс взвесила в руках обрез и протянула его скриптору. Потрепала подростка по голове. Встала. Вытащила из-за пояса изрядно иззубренный о цепи наручников тесак Штуцера. Переложила его в левую руку. Подобрала лежащую рядом с ворохом пахнущих экскрементами и гнильем сетей алюминиевую биту, видимо, служившую хозяину для оглушения улова. Пригладила покрытым густой вязью татуировок запястьем слегка поникший от злоключений последних дней хохолок ирокеза. — Как насчет сэкономить немного патронов, пацан? — Проворчала она. — Меня, конечно, последние дни укатали, но живой я этим уродам не дамся, и дверцу на тот свет им попридержу. Дарю тебе свою пулю, Райк. Не потрать, пожалуйста, понапрасну…

Неожиданно раздался стрекот мотора. Взрезая воздух лопастями винтов к причалу подвалила здоровенная, выкрашенная в темно-зеленый цвет, аэролодка.

— Не нас ждали? — Ухмыляясь во все тридцать два острых и желтых, словно у одичавшего пса зуба, махнул обмотанной окровавленными, промокшими бинтами рукой Пью. — Забирайтесь. Или вам здесь понравилось?

— Ох… — Ошарашено выдохнул скриптор.

— Прыгай, ыть, уже, — качнул многочисленными подбородками толстяк. — Пока остальные не просекли.

— Вот дерьмо, — не выпуская из рук дубинку, наемница, не раздумывая, одним гигантским прыжком преодолев разделяющее ее и палубу судна расстояние, принялась помогать осторожно сползающему с причала подростку. Получалось у нее не очень. Может быть из-за того, что Ллойс упорно не желала выпускать из рук оружие. А может, из-за того, что взгляд наемницы не отрывался от носа судна, где, широко расставив ноги, стояла вооруженная ручным пулеметом Кукла…

— Такую вещь испортила, — осуждающе цокнув языком, Пью проводил взглядом исчезнувший за бортом и с чуть слышным бульканьем скрывшийся в мутной, коричнево-черной воде, кусок вороненой стали.

— Ага. — Отложив в сторону напильник, наемница критически осмотрела, что осталось от архаичного вида охотничьей винтовки с продольно скользящим затвором, и, положив обрез рядом с собой, поплотнее завернулась в накинутое на плечи шерстяное одеяло. — Нужен мне этот метровый ствол и пламегаситель. Без него, прям, помру.

— Такую вещь, — тяжело вздохнув, повторил снайпер. — Ствол, ведь, матчевый, ресивер усиленный, оптики, конечно, нет, но ты, ведь, и мушку спилила, да еще и укоротила на коленке. Центровки, ведь, никакой. Теперь этой штукой только в упор и бить. — Не жалко, а, Ыть?

— Да я что, мне, ыть, и этого хватит, — смущенно указал на заткнутый за безразмерный пояс обрез двустволки толстяк. — У меня с меткостью, если честно, не очень. Я, все равно, бы ее, ыть, может и бросил, места маловато, — уперев руки в бока Ыть хозяйским взглядом окинул палубу и надстройку двенадцатиметровой аэролодки, — но уж, больно, она красивая… была… Эх… пропали станки мои, станочки… Я бы тебе так этот ствол обработал, конфетка бы была, а не обрез. — Покопавшись в остатках шевелюры, толстяк коротко глянул в сторону наемницы, поправил пенсне и грузно протопал в сторону стоящего на носу катера массивного металлического сундука-сейфа.

— Во-о-т! — Наставительно подняв палец, стрелок перевел взгляд на заинтересовано наблюдающую за эволюциями торговца девушку. — Даже наш упитанный друг смог винтарь по достоинству оценить, а ты… Да чего с тебя взять, ничего ты, девка, не понимаешь. Оружие — это, ведь, как живой организм. Ствол этот не от баловства таким длинным сделали и компенсатор прикрутили… Такой лапочкой можно было, умеючи, за километр мухе крылья снять. А ты ее изуродовала… Вот представь, что тебе пальцы отрезали… — Неожиданно замолкнув, Пью с тоской поглядел на обмотанную бинтами ладонь.

— Отрастут, сам знаешь. — Выпростав из-под одеяла руки с обрывками того, что было кожаной жилеткой, Ллойс с сомнением покрутила тряпье перед носом и отправила вслед за обрезком ствола. — Сам знаешь. Три-четыре медшота в день, обильное питание, крепкий сон, и через пару месяцев будешь с новыми пальчиками… если, конечно, почки и спинной мозг выдержат.