Даниэль Дессан - Город Бессмертных. Трилогия [litres]

— Ты отменно видишь в темноте, — проговорила Альрин, озираясь.

В комнате стоял небольшой диванчик, который Тангор сразу же подтащил поближе к огню, огромный дубовый стол и кресло. На стенах висело несколько больших картин. В другом углу чародейка обнаружила альков с широченной кроватью, на которой она смогла бы поместиться хоть вдоль, хоть поперек. Но больше мебели, подходящей по росту людям или эльфу, здесь не было.

"Значит, на кровати нас будет трое", — с легким замешательством подумала девушка.

— Я постелю на полу, — развеял ее смятение Эннареон. — Мы всегда так поступаем. Сооружать искусственные возвышения для сна — довольно странная привычка…

В комнату деликатно постучали.

— Ваши постели, господа! — послышался голос хозяина таверны.

Эллагир придержал дверь, чтобы трактирщик, нагруженный бельем чуть ли не до потолка, смог беспрепятственно войти.

— Здесь на всех, — объявил он, отдуваясь. — А еще за дверью я оставил кадку с горячей водой, если кому умыться… Вас, господин эльф, прикажете устроить на полу?

Пока трактирщик и Альрин заправляли постели, Эллагир бродил по комнате, рассматривая картины. Вдруг его внимание привлек темный предмет, лежавший на столе.

— Эге! — удивленно протянул он, подойдя поближе.

Спутники, как по команде, повернулись к магу и увидели, что тот держит в руках большую книгу в коричневом кожаном переплете.

— Лежала здесь, — проговорил Эллагир. — Посмотрите, какая красота! — он бережно погладил тиснение на коже.

— Пару лет назад здесь останавливался какой-то чародей, — пояснил трактирщик, распрямляясь. — Книга осталась после него. Я к ней и не прикасался ни разу. Небось, заколдованная! — добавил он с опаской.

— Это можно проверить, — усмехнулась Альрин.

Она положила ладонь на темный, испещренный царапинами переплет и мелодично пропела:

— Kalle kanni Bethan!

— Что скажете, магистр? — с легкой поддевкой спросил Эллагир.

— Чистая, — пожала плечами та. — Без следов заклинаний… по крайней мере, без явных.

Юноша открыл книгу и пролистал пару страниц

— Пустая… — разочаровано протянул он.

— Есть множество чар, чтобы скрыть письмена, и ты это прекрасно знаешь! — мотнула головой Альрин. — А если маг весьма искусен, то и Взор Бетан легко обманет.

— Если на надписи наложено заклятье, то, возможно, Тангор смог бы разглядеть пару строк… — вскользь заметил эльф.

— Тангор? — удивленно переспросил Эллагир. — Почему он?

— Ну, конечно же! Подгорный народ не восприимчив к магии, — воскликнула девушка. — Помнишь?

— С другой стороны, я бы не стал будить спящего гнома ради какой-то книги, — усмехнулся Эннареон. — Они весьма изобретательны по части ругательств.

С диванчика у камина раздавалось ровное сопение.

— Ваши постели, господа! — провозгласил трактирщик, отходя от кровати. — Хорошей вам ночи! Здесь и тихо, и спокойно. Двери, к слову, заговорены на взлом, так что никто вас не потревожит.

— Что ж, — Эллагир отложил книгу, в которой, разумеется, не увидел ни буковки, и сладко потянулся. — Добрых снов?

Пасмурная ночь черной тканью укутала поселок. Общая зала вскоре опустела: завсегдатаи разошлись по своим домам. Кого ноги уже не несли, по обыкновению, устроили на конюшне. По таверне прокатился стук запираемых ставней, и, наконец, наступила тишина.

Эльф полулежал, облокотившись на ножку дубового стола. Откуда взялось это безысходное чувство, что должно произойти что-то недоброе? Эннареон не знал. И, тем более, не представлял, с какой стороны последует удар. Все, что можно было сделать, — это не уснуть.

И смотреть.

И, конечно, слушать.

Ждать.

"Перевернута еще одна страница в Книге Судеб", — говорили у него на родине. Эльф очень хорошо понимал всю неизбежность этой фразы. Он чувствовал: далеко, где проложены незримые нити событий, несколько их сплелось в узел, неожиданно и неотвратимо. А липкая тьма вокруг — лишь завеса, которая каждую секунду может разверзнуться, являя миру нечто, уже предначертанное.

Слева, на диванчике у камина, сладко спал Тангор.

"Вот — народ, начисто лишенный предчувствий, — подумал Эннареон, улыбнувшись в темноте. — Свой внутренний голос они припишут разыгравшемуся воображению и выпитому элю, а вовсе не интуиции и ощущениям, что за гранью разума"…

Справа, в глубине алькова, тихо посапывали Эллагир и Альрин.

"Интересно, кто из них первый проснется, когда начнутся неприятности"? — принялся размышлять Эннареон.