Николай Малунов - Ошибка Улья

Кнехт медленно умирал. Единственный уцелевший глаз был выбит какой–то шустрой тварью, и теперь он лежал, перекореженный, поломанный, без руки и ноги, умирая в темноте. Сознание его еще не угасло, но другие чувства отключались одно за одним. Сперва пропало ощущение боли. Это было хорошо, так как оно, мучило и раздирало его тело уже не первый день, не давало сосредоточиться ни на чем другом. Мысли постоянно плавали, лениво перетекая одна в другую. Теперь наконец–то Кнехт мог освободиться от нее.

Затем пропал звук. Великан лежал неподвижно, ничего не ощущая и не слыша, просто видя перед собой кровавую темноту. Он дышал, а значит, еще жил. Это единственное, что отличало его от мертвых тел вокруг. Перед внутренним взором плавали темные круги, формируясь в какую–то фигуру. Большие, маленькие, более светлые или более темные. Они кружились в хороводе, ускоряясь, складываясь в картину. Кажется, это была женщина. Да, точно! Хоровод пятен обрисовал женскую фигуру с длинными волосами. Деталей было не разобрать, но он ее узнал. «Алиса» — мысленно улыбнулся гигант. Любимая… Женские руки коснулись его лица, нежно погладили щеку. Кончиками пальцев девушка, улыбаясь, провела по его израненному телу… В груди становилось тепло и приятно. Умиротворение захлестнуло его, а Алиса продолжала двигаться все ниже и ниже. Вот пальцы коснулись груди, живота, ноги, замерли в районе бедра. Призрачная рука вынула из уцелевшего кармана металлический пенал, вскрыла его и, приложив палец к губам, словно прося помолчать, хотя гигант и так молчал, воткнула иглу шприца ему в плечо. Поршень туго двинулся вперед, выдавливая в тело ярко–красную жидкость с черными маслянистыми пятнами.

Огонь охватил тело, затопил сознание. Крик рвался из груди, но оставался лишь в его голове, вырываясь наружу сиплым дыханием. Сержант чувствовал, как грудь, руки, ноги и голова разрываются изнутри, меняясь. Кости хрустели, ломались, мышцы горели, разрываясь. Кожа на теле сержанта лопалась, но он этого уже не чувствовал. В своих грезах он медленно поднялся с залитой солнцем травы. Рядом стояла она… Та, которую он полюбил всем сердцем, по которой скучал, которой столько всего еще не успел сказать…

— Ты пришел, — улыбнулась она, поцеловав мужскую небритую щеку.

— Пришел, — отозвался красивый высокий стройный парень, и они вместе двинулись куда–то вперед, к горизонту, где вставало утреннее солнце…

Они шли неспешно, наслаждаясь приятным прохладным ветром, мягкой сырой травой, и улыбались…

Мозг человека умер, в последний момент показав ему красивый, дивный сон… А где–то вдалеке тяжело выдохнула великая знахарка, открывая глаза, печально улыбнувшись.

Веки существа, еще недавно бывшего сержантом, раскрылись. Точнее лишь один. Второй по–прежнему удерживался скобами. Существо дернуло лобастой головой, и глаз открылся, вырывая из кожи медицинские стяжки. Глаза бывшего сержанта больше не были даже отдаленно похожи на человеческие. Огромные, красные, с белым вертикальным зрачком, словно у кота, они высматривали жертву. Когти на лапах быстро удлинялись, твердея. Кожа стала еще грубее и слегка позеленела. Броня на теле хрустнула, ремни, удерживающие ее, лопнули, и существо, разведя лапами в стороны, громоподобно взревело. Подвернувшийся под лапу кусач в один миг был обезглавлен вместе с кинувшимся на непонятное существо рубером. Вирус в теле нового сержанта работал, изменяя его тело, перестраивая клетки ДНК с такой ураганной скоростью, что к моменту, когда тела кусача и рубера рухнули к его ногам, оно уже выросло практически вдвое. Запах пролившейся крови сводил с ума, и оно кинулось поглощать мясо, выдирая огромные куски и запихивая в безразмерную пасть, наполненную острыми клыками, которые сменили неприспособленные для разрывания мяса человеческие зубы.

Скреббер был в нескольких метрах от обрыва, когда огромная тварь взмыла, заслонив солнце. Анжелика взвизгнула, увидев покрытого толстенной шкурой, с проступающими из суставов шипами бывшего сержанта. Тварь снова взревела и кинулась на скреббера, нисколечко того не боясь. Волк, увидев противника, метнулся в сторону, загребая передними лапами землю, попытавшись нанести удар задними. Когти ударили по корпусу бывшего сержанта. Острейшие, заточенные в сотнях боев, они не принесли великану никакого урона, зато прилетевший удар заново отросшей лапы болезненно скользнул по ляжке, и скреббер коротко взвизгнул. Он растворился в воздухе и появился у сержанта за спиной, набросившись тому на плечи…