Михаил Михеев - Три «танкиста» [litres]

Вот только Дина крови тоже не хотела. Мало ли как обернется дело, и ни себя, ни своих подчиненных она подставлять не собиралась. Секунду она стояла, оценивая обстановку, а потом решительно отдала приказ. И его незамедлительно выполнили.

Солдаты окружили Дину плотным кольцом, Полански шагнул вперед, и получившаяся фаланга двинулась к трибуне, рассекая человеческие волны, будто форштевень корабля. Никто и «мяу!» сказать не успел, а они уже достигли своей цели. Миг – и Дина на трибуне и решительно направляется к микрофону.

– Вы что себе позволяете, – кинулся ей навстречу какой-то мужичок лет пятидесяти, некрупный и лысоватый. Дина пару раз видела его на экране телевизора, но кто это такой, вспомнить упорно не могла. Впрочем, этого и не потребовалось – громадная фигура выступила у нее из-за спины. Одним движением Полански сгреб правой рукой дорогой костюм вместе с рубашкой на груди депутата, наверняка защемив и кожу, без видимых усилий поднял его в воздух и молча отправил в полет к ближайшему креслу. Попал, что интересно. Депутат плюхнулся задницей в мягкие кожаные недра сиденья и замер, глядя на танкиста, словно мышь на кобру. А Дина добралась наконец до микрофона, отодвинула от него тщетно пытающегося взять контроль над ситуацией штабного полковника, достала пистолет и выстрелила.

Это было эффектно. Многократно усиленный динамиками грохот волной прокатился по залу, отражаясь от стен и заставляя вибрировать стекла. Люди аж присели от неожиданности, и в зале воцарилась гробовая тишина.

– Господа, – голос девушки звучал ровно и спокойно. – Вы, кажется, не понимаете. Придется объяснить. В стране объявлено военное положение. В связи с этим…

– Да кто ты… – взвизгнула какая-то не вовремя пришедшая в себя женщина, и Дина выстрелила еще раз. Подождала, когда уши избавятся от звона, и продолжила:

– Деятельность кнессета приостанавливается. Вы все призваны в действующую армию. Повернулись – и пошли. Бегом!

И выстрелила в третий раз.

Этого оказалось достаточно. Как и предполагала Дина, люди, привыкшие за много лет командовать из тиши кабинетов, сколь бы храбры они ни были в молодости, пасуют, когда им под нос суешь дымящийся ствол. И, когда Полански для убедительности дал очередь в потолок, осыпав собравшихся осколками штукатурки, это стало последней каплей. Без стонов, воплей и протестов депутаты начали вставать и пошли на выход, где их ждали уже вооруженные солдаты. Вот так, про мобилизацию она не шутила. Поживут недельку в казарме, где их не будут лишний раз напрягать. Упаси боже, зачем? Главное, это не тюрьма, официально обвинить никого и ни в чем не получится, но и выйти за пределы части тоже нереально. То есть какое-то время даже самым краешком вмешаться в политическую жизнь страны они не смогут, а там уже будет поздно хоть что-то менять…

На следующий день куратор, налив ей чашку кофе, на этот раз отменного, сваренного шеф-поваром лучшего в городе ресторана, в котором они сидели и угощались за счет государства, признался ей:

– Пожалуй, в той ситуации никто не справился бы лучше. Поздравляю, майор. Но сейчас вам лучше покинуть страну, пока все не успокоится. Вы как, готовы продолжить вашу миссию?

– Так точно.

– Что же, очень хорошо. В таком случае, рекомендую вылететь завтра же. И помните: не рискуйте зря. Наступают темные времена, сложные и интересные. И, как бы ни повернулось дело, такие люди, как вы, нашей стране еще очень пригодятся.

Через два дня в международном аэропорту Тель-Авива на борт самолета компании «Эйр Франс» поднялись четыре человека. Невысокая молодая женщина с подтянутой спортивной фигурой и трое мужчин, один из которых выделялся из серой массы пассажиров ростом и габаритами. Впрочем, держались они порознь, ничем не выдавая своего знакомства, и сели в разных местах салона. После сравнительно короткого перелета до Парижа все четверо разными самолетами отправились в Лондон, благо туристические визы у них имелись, а через два дня вернулись на континент, правда, не в Париж, а в Берлин. Из этого города они уехали на автобусе, на сей раз вместе, чтобы затеряться на не слишком обширных, но зато густо заселенных просторах Европы. Охота за русскими танкистами продолжалась.

Приамурье.

Две недели спустя

Майор Чжэн чувствовал себя отвратительно. Не физически, тут-то у потомственного военного все было в норме, а, скорее, морально. Уж больно происходящее напоминало острый приступ дежавю [42] Уже виденное ( фр .). Психическое состояние, при котором человек ощущает, что уже когда-то был в подобном состоянии (месте), однако не связывает его с конкретным моментом прошлого. . Та же тайга, снова танки… И грязь! Русские в последнюю стычку не ограничились уничтожением техники, они еще и дороги привели в полную негодность. Мощные тягачи протащили огромные плуги, которые превращали асфальт в труднопроходимое даже для танков месиво. Ущерб жуткий… Впрочем, русские были в своем праве, и разрушенные дороги, восстанавливать которые придется не один год, – наименьшее из зол. Попытка затруднить китайской армии развертывание в случае конфликта, не более.