Александр Латыпов - Линия Горизонта [litres]

– Понимаю, капитан, но все же. В общем, в мятеже сейчас назревает раскол – два лагеря из шести не хотят подчиняться Васильеву. Якобы он прятался, пока не стало понятно, что бедняки выигрывают. Они считают, что лорд не может руководить восстанием и не должен становиться новым королем.

– Артур Васильев никогда не заявлял прав на корону, – проговорил капитан Тиммонс.

– Но среди бедняков говорят именно об этом.

Франческо Коште было около тридцати лет – высокий черноволосый мужчина, крепкий и уверенный в себе. Не нравились капитану его постоянно бегавшие из стороны в сторону карие глаза и то придыхание, с которым он говорил. Офицер Кошта хватался за любую работу – и это был, несомненно, большой плюс. Но потом, когда работа была выполнена, он мог долго и преданно рассказывать о том, как все прошло, постоянно заглядывая в глаза собеседнику.

– Известно, кого прочат ему на замену?

– Нет. – Кошта покачал головой. – Разные ходят слухи, но конкретного имени никто не называет.

– Хорошо, сержант. Спасибо.

Франческо покинул балкон, оставив Тиммонса в одиночестве.

Город казался пустым – редкие фигуры спешно пересекали улицы и скрывались в переулках или ныряли в дома.

В массе своей дома во всем Городе были одинаковыми – трехэтажные, они отчаянно жались к земле, стыдливо укрывались редкими колоннами и барельефами. Не спасали даже яркие цвета, в которые когда-то давно их пытались раскрасить, – эти попытки казались капитану карнавальной мишурой, броской, но бесполезной. Сквозь нее, как ни старайся, все равно проглядывало унылое однообразие.

За шторами на окнах иногда вспыхивал коротко свет и тут же пропадал, скрываемый, вероятно, чьей-то дрожащей рукой. Те горожане, которые не успели или не смогли сбежать на юг, прятались по подвалам, забирались на чердаки в надежде, что две-три двери укроют их от гнева толпы.

Люди, жившие возле Храма, попали в сложную ситуацию – они были недостаточно бедны, чтобы поддерживать мятеж, и недостаточно богаты, чтобы бежать на юг. Им хотелось, чтобы все шло по-прежнему. Капитан Тиммонс сам был из таких людей – его дом был виден с балкона, на котором он стоял. Трехэтажное розовое здание во второй линии…

Только спустя два дня после прибытия в северный Город поезда с телами лордов сержант Кошта сообщил капитану Тиммонсу: мятежники выдвинулись к Храму.

– У них до последнего были сомнения – стоит ли захватывать Храм, если внутри нет лордов-советников, а электричество в Городе отключили.

– Известно что-нибудь про генераторы в лагерях?

– Они перестали работать сегодня ночью.

– Не успел, – заключил капитан Тиммонс. – Что там еще?

– Васильев сумел договориться со своими противниками, но толпа становится неуправляемой. Мародерство возобновилось за последние сутки – люди вламываются в магазины, грабят пустые дома. Попутно рушат статуи короля Георга по всему Городу. Странные люди – чем им камень-то не угодил? Еду с городских складов, к которым у бедняков был доступ, растащили еще в первые дни, теперь торгуют с рук в подворотнях. Обменивают на одежду и мебель.

– Мебель? Зачем она сейчас?

– Война закончится рано или поздно. Многие надеются, что жизнь наладится, они переедут из бараков в новые дома.

– В Городе нет такого количества новых домов, – донеслось из толпы.

В холле Храма в тот момент собрались капитан Тиммонс, полицейские, богачи, выжившие при отравлении в имении Греев, доктор Самир. Даже Илья Ларин, едва стоявший на ногах, тяжело опирался о плечо лорда Ковача.

– Сержант Кошта, вот вам мой последний приказ, – медленно заговорил капитан Тиммонс, – разберите баррикады у главного входа. Когда нищие соберутся на площади, я выйду к ним.

За прошедшие два дня, большую часть из которых он провел в комнате с балконом, с которого и открывался вид на Храмовую площадь, капитану удалось придумать план – совершенно точно плохой, никуда не годный план. Но ничего другого не оставалось. Между Васильевым и молодыми лордами капитан выбрал вторых – к ним он и собирался вернуться, едва закончится разговор с нищими.

Первым на Храмовую площадь шагнул Артур Васильев – он опережал толпу на десяток метров. Пройдя до середины площади, он остановился у фонтана. Раненая рука покоилась на перевязи.

– Лорд Васильев, добрый день! – крикнул капитан Тиммонс, выходя из Храма ему навстречу. – Вы же понимаете, что нарушаете объявленный в Городе комендантский час!