Эрик Рассел - Избранные произведения в одном томе

— А! — заметил Хансен. Глаза его блеснули, и он снова воскликнул: — А!

— Беда в том, что у меня слишком мало данных. Да ещё эти полицейские истории, слежки и погромы… Отвлекает. Вы получили письма из Англии и Франции?

Хансен достал из ящика четыре письма.

— Извините, мне следовало отдать их вам сразу. Они пришли вчера днем. — Хансен покрутил свой перстень. — Как я понимаю, вам нужна информация об одиннадцати людях, которые упоминаются в этих письмах?

— Обязательно? — Армстронг быстро просмотрел письма и протянул их назад. — Что ж, кое-кто ответил. Даже больше народу, чем я ожидал. Некоторых людей чертовски легко напугать. Крикнешь им: «Эй!» — и они уже молчат. — Засунув руки в карманы, он вытянул ноги и вздохнул: — Хорошо бы иметь окурок сигареты с места каждого преступления, а потом поговорить по душам с тем парнем, который этот окурок выбросил. Как в кино. — Армстронг мрачно взглянул на слушавшего его Хансена. — Разве вы не согласны, что любое преступление можно раскрыть по окурку, на котором написано имя убийцы, а?

— Так не бывает, — усмехнулся Хансен. — Во всяком случае, у меня. Мне приходится трудиться в поте лица — но в конце концов получается то же самое.

— Потеть, конечно, приходится. Всякий раз, когда мы надеемся, что к чему-то пришли, вдруг обнаруживается, что мы не пришли ни к чему. Рыжий исчез вместе со своими спасителями, и с тех пор о них ни слуху ни духу. Квартира в Сайпрес Хиллз оказалась арендованной человеком, который уже исчез, и опять никакого ключика. Никто не может нащупать след того типа, который разгромил мою лабораторию. Кларк Маршал умирает от тромбоза сосудов сердца, точь-в-точь как Боб Мэндл, и ни один эскулап не находит в этом ничего необычного…

— Но хоть что-нибудь они узнали? — Что они могут? Божатся, что симптомы самые обычные, и такая смерть не может быть насильственной. И что сам человек не может ни съесть, ни выпить, ни ввести себе шприцем ничего, что привело бы его к подобному концу. Отсюда следует, что обе смерти были естественными, несмотря на то что последняя произошла при чрезвычайно подозрительных обстоятельствах. Вот так-то!

Оба надолго замолчали, размышляя, затем Хансен заметил:

— Мистер Армстронг, я пришел к выводу, что у всех людей, о которых вы собираете информацию, есть одно общее качество.

Армстронг подобрал ноги.

— Какое? — отрывисто спросил он.

— Все они живы.

Снова вытянув ноги, Армстронг расслабился. — Конечно, живы. Зачем мне информация о мертвых?

— Почему нет? Некоторые из них вполне могли делиться на этот ваш неуловимый общий знаменатель, когда были живы.

— Не исключено.

— А кое-кто вполне мог умереть естественной смертью.

— Что вы имеете в виду?

— То, что их, возможно, скрутил тромбоз сосудов сердца.

— В самом деле! — Армстронг мысленно повертел идею так и сяк. — Хорошо, предположим, мы обнаружили дюжину умерших от этой болезни — ну и что? Любой врач скажет нам, что для такого города, как Нью-Йорк, это — капля в море. Тем не менее я все же согласен, что это что-нибудь может значить. Но что?

— У меня есть на этот счёт одно соображение, — произнёс Хансен. — Вы ловко подловили рыжего этой вашей камерой, но одновременно убедились, что рыжий тоже не промах. Между прочим, наверняка вы заметили то же, что и я, и подумали об этом раз пятьдесят с тех пор. — Хансен снова покрутил перстень. — А полиции это и в голову не пришло.

— Да, — медленно согласился Армстронг. — Та штука, которую рыжий держал в руке, когда стоял у двери. Она напоминала фонарь. Но кто, скажите на милость, будет стоять за дверью с фонариком на изготовку? Это нелепо. Тем не менее он держал его так, как держат оружие. — Армстронг взглянул на Хансена: — Мне кажется, у него был газовый баллончик.

Хансен кивнул:

— Согласен. — Он облизал тонкие губы. — Я могу строить предположения об этом оружии только на основе известных фактов, пусть даже они не совсем обычны. Но я никогда не поверю, что подобная штука — некое абсолютно неизвестное приспособление. Я пришел к выводу, что мы видели карманный газовый баллончик. Поэтому вчера днем я позвонил доктору Лоури и спросил, знает ли он какой-нибудь газ, способный вызвать тромбоз сосудов сердца.

— И что он ответил?

— Он ответил, что сама мысль об этом абсурдна.

— Ну вот, мы снова в тупике, — проворчал Армстронг.

— Он дает по десять долларов за каждое своё слово, и слов было немало, что такого газа не существует. — Снова облизав губы, Хансен добавил: — Но…