Эрик Рассел - Избранные произведения в одном томе

Армстронг поднял покореженный микрофон и снова внимательно рассмотрел. В глазах его вспыхнул озорной огонек, и он с радостью поцеловал бы себя в правую пятку, если бы отважился на акробатические подвиги детства. Этот приборчик ещё поработает — вот только на другого хозяина. Корпус патрона восстанавливать было бесполезно, да и не нужно. Решение оказалось простым: Армстронг принес из спальни ночник, оголил провода и прикрепил рядом микрофон.

Вот и все, оставалось только включить лампу, и на том конце линии ребята с «фонарями» услышат сигнал.

Армстронг достал свой кольт тридцать восьмого калибра, проверил курок, убедился, что барабан полон. По сравнению с «фонарем» кольт выглядел допотопным, как арбалет. Однако у него были свои преимущества: проигрывая в совершенстве, он не уступал в эффективности и быстродействии. Из своего револьвера Армстронг попадал в монету с двадцати ярдов, а это чего-нибудь да стоило.

Хуже всего давалось ожидание. Армстронг бродил по квартире, вынимал и снова убирал различные вещи, трогал корешки книг и ворчал. Он был нетерпелив, как носорог, который почуял врага, но ещё не увидел, где он, и поступь его была столь же тяжела.

Он включил канал «Геральд». Ничего нового. Никаких сообщений о стычке у Хансена. Впрочем, ещё рано. Ничего про ракеты. Резкий спад на Уолл-стрит, два самоубийства, избиение, очередной выпуск биографии юного Вентворса. Убийство в финансовом центре, убийство в высшем обществе, убийство в негритянском гетто. Горячие новости. Из тех, что нравятся публике. Что ж, чем бы дитя ни тешилось… Поговорим на любимую тему… «Виталакс». «Танцуй, крошка!»

«Гляди, как хорошо сейчас в дурдоме!» Армстронг сердито взглянул в окно. Небо застилали пурпурные облака, похожие на гигантские пальцы, торчащие из разверстого темного мешка. Два небоскреба напротив уже ярко сверкали огнями, в остальных семи тоже кое-где светились окна. Опустив жалюзи, Армстронг включил настольную лампу и принялся наблюдать, как разогревается микрофон. Это было легко, потому что кристаллик в центре схемы горел сочным розовым цветом. Марсиане, маньяки — или кто они там — получили сигнал: микрофон включен.

Опять ждать… Армстронг решил дотянуть часов до девяти, он был уверен, что они не вломятся без предварительного прослушивания. Глупо сворачивать голову курице до того, как она снесла своё самое последнее яйцо, золотое яйцо информации. Ровно в девять он нарушил тишину, подняв трубку телефона и набрав номер. Если слухачи достаточно внимательны, по треньканью диска они, при желании, могут распознать номер телефона Хансена. С трубкой в руке он переместился в кресло напротив двери, прочистил горло и, сосчитав в уме до четырех, заговорил будто бы с Хансеном, а на самом деле с автоответчиком: «Привет, Ханни! Ну что, фараоны до тебя не добрались?» — Пауза. — «Нет, с ФБР мы разошлись во мнениях и расстались далеко не друзьями». — Пауза. — «Да, очень скверно. И я это только сейчас понял, когда все обдумал. Эти идиоты совершенно запутали все дело».

Глядя на дверь, он на миг остановился, затем продолжил, чуть громче: «Что?! Святой Михаил! Вы что, с ума сошли?! Я только-только нашёл те», кто мне хоть как-то мог помочь, а их перестреляли, как куропаток!» Он сделал паузу чуть подольше, затем сказал с раздражением: «Ну да, наврал и сейчас жалею об этом. Но я принципиально не принимаю никаких предложений, когда меня принуждают. Прежде чем согласиться, я должен знать, что не вляпаюсь ни в какую лужу…» — Пауза. — «Да, я только сейчас понял, что Пит и эти фараоны наломали дров и умыли руки. Я потерял контакт. Ваше дело придумать, как его восстановить». — Пауза. — «Да, я знаю, но за что я плачу вам деньги?»

Ещё одна пауза, предназначенная для ответа несуществующего собеседника. Голос Армстронга стал тише, но был так же отчетлив: «Я прошу вас только об одном — работайте в этом направлении, от властей держитесь подальше, а результаты передавайте мне. Я должен найти эту команду, прежде чем кто-нибудь начнет действовать через нашу с вами голову». — Пауза. — «Да, вы выиграли! И предупредите своего горячего Пита, пусть держит рот на замке. А то муха влетит». — Пауза. — «Ну все, до завтра».

Армстронг протянул руку и повесил трубку. Затем откинулся в кресле и посмотрел на дверь. Лось подал голос. Очередь за волками.

Три часа спустя он все ещё сидел и ждал, когда куранты вдалеке торжественно пробили полночь. Три часа — и никакой реакции.