Эрик Рассел - Избранные произведения в одном томе

Таким образом, главное — захват вражеской территории. Получается, что, несмотря на космические корабли, силовые поля и другие дары современной науки, пехота остается главным средством для достижения победы. Машины могут осаждать и разрушать. Но лишь люди способны захватить территорию и удержать ее.

Нет сомнений, что война быстро не закончится. Она будет продолжаться несколько месяцев, быть может, даже год. Предстоят тяжелые бои за ключевые промышленные объекты, за стратегические высоты, за отдельные поселки, которые будут оказывать ожесточенное сопротивление.

Да, кое-что из вражеских владений будет уничтожено, Морсайн понесет потери в живой силе и технике. Но так даже лучше. Чтобы по-настоящему покорить страну, нужно преодолеть настоящие, а не воображаемые трудности. И в час триумфа мир будет бояться Морсайна. И Кормана. А если кого-то боятся, то его уважают, и это справедливо.

Если ничего другого, кроме страха и уважения, получить невозможно.

Через месяц прибыли плёнки. Сделанные офицерами космических войск фильмы демонстрировались у него дома. В небольшом кинозале сидели сам Корман, его жена, некоторые министры и высокопоставленные военные.

Не опасаясь противовоздушной обороны Лани — она с самого начала была слабой, а потом ее и вовсе уничтожили, — длинные черные корабли Морсайна садились на территории постоянно расширяющейся базы. Шла разгрузка. Войска продвигались вперёд, встречая ожесточенное, но неорганизованное очаговое сопротивление. Количество солдат и техники на планете постоянно увеличивалось.

Камера сняла огромный мост с изувеченными пролетами, который наскоро привели в порядок саперы Морсайна. Потом зрители увидели семь захваченных деревень, их приходилось занимать в коротких сражениях. На экране появлялись дороги с воронками от разрывов, развалины домов; мелькнула почерневшая конюшня с обугленной лошадиной тушей.

Затем показали штурм фермерского дома. Кто-то выстрелил в проходивший мимо патруль из окна. Солдаты залегли и по радио вызвали помощь. Появилось гусеничное чудовище, которое остановилось в четырехстах ярдах от дома, и пушка яростно плюнула огнем. Пламя обрушилось на крышу и стремительно разбежалось по ней. Из дома стали выбегать люди и падать под треск автоматического оружия. Фильм закончился, и Корман принял решение:

— Можно показать по государственным каналам.

Он встал, хмуро оглядел собравшихся и добавил:

— У меня есть одно замечание. Мой сын принял командование пехотной ротой. Он делает своё дело, как и другие солдаты. Почему это не отражено в фильме?

— Мы не могли его снимать без вашей санкции, сэр, — ответил один из военных.

— Я не только санкционирую подобные съемки, я приказываю вам его снимать. И постарайтесь, чтобы в следующий раз он появился на экране. Конечно, он не должен быть главным героем фильма. Но я хочу, чтобы все видели: он там и делает своё дело наравне со всеми.

— Так точно, сэр.

Съемочная бригада собрала оборудование и удалилась. Зрители тоже разошлись. Корман принялся нервно расхаживать взад и вперёд по толстому ковру.

— Народу будет полезно узнать, что Рид находится среди наших солдат, — сказал он.

— Да, Дэвид. — Жена начала вязать, спицы тихонько щелкали.

— Он мой сын.

— Да, Дэвид.

Он остановился и раздраженно пожевал нижнюю губу.

— Неужели ты не можешь сказать что-нибудь другое?

Она подняла на него взгляд.

— А ты этого хочешь?

— Хочу ли я! — эхом отозвался он.

Сжав кулаки, он вновь зашагал по комнате, а жена возобновила вязание.

Что она знает о его желаниях?

Что они все знают?

Через четыре месяца экспедиционный корпус контролировал уже тысячу квадратных миль территории Лани, а войска и техника продолжали прибывать. Наступление проходило медленнее, чем рассчитывало командование. На самом высоком уровне случались незначительные ошибки, возникли неожиданные сложности, которые было невозможно предвидеть заранее. Тем не менее войска продвигались. И хотя сроки затягивались, конец независимости Лани казался неизбежным.

Корман вернулся домой, в очередной раз на шестой ступеньке услышав, как захлопнулась дверца машины. Все шло как обычно, но теперь люди нередко собирались возле его дома, чтобы поприветствовать своего правителя. Горничная молча взяла его вещи. Он устало прошествовал в столовую.

— Рид получил чин капитана.

Жена ничего не ответила.

Корман остановился перед ней и резко спросил: