Эрик Рассел - Избранные произведения в одном томе

— Пора использовать знания, которые мы получили на курсе по выживанию в экстремальных условиях. Нас ведь учили делать всякие хитрости из подручных материалов. И не надо презрительно воротить нос от примитивных устройств. Когда человек завоевывал животный мир, его орудия были ещё примитивнее.

Закончив краткую назидательную речь, Уордл протянул руку и сказал Казазоле:

— Давай стрелы.

Казазола подал ему видоизмененные гвозди; теперь в пропилы были вставлены небольшие алюминиевые хвостовики.

— Веревку.

Казазола с бесстрастием отшельника подал ему моток тонкой веревки. Размотав ее по длине камеры, Уордл отрезал около ста двадцати футов. Сложив веревку вдвое, он прикрепил ее середину к алюминиевому «оперению» стрелы. На расстоянии шести дюймов от хвостовика Уордл привязал в качестве распорки тонкую палочку. Теперь между полосами веревки появился трехдюймовый зазор.

— Откройте окно и наблюдайте за появлением часового, — распорядился Уордл. — Запомни, — обратился он к Паю, — когда мы все подготовим, в твоем распоряжении будет меньше десяти минут.

— Я знаю.

— Промедление может стоить тебе очереди в живот.

— Ну и что?

— Если ты или Мак хотите отказаться, мы поймем.

— Попрыгай на одной ножке, а то ты что-то разволновался, — предложил Пай.

— А меня ты за кого принимаешь? — нахмурившись, спросил Уордла Маколпин.

— Часовой вдет, — прошипел стоявший у окна Холден. — Идет, разлапистое чучело. Проходит мимо нас… Все, протопал.

Холден отодвинулся. Уордл подошел к окну, встал на колени и пристроил арбалет к косяку. Тщательно прицелившись в сторону парапета, он нажал курок. Арбалет слегка вздрогнул; проволока, служащая приводной пружиной, мягко ударила по двум маленьким резиновым глушителям, ради которых Холден не пожалел каблуков своих ботинок.

Стрела понеслась в темноту. Она пролетела три четверти расстояния до стены и вдруг резко остановилась. И как они раньше не заметили эту щербатину на оконной раме? Попав в нее, несомая стрелой веревка застопорилась. Стрелу отбросило обратно, и она ударилась в окно камеры на четвертом этаже. Один за другим раздались глухой удар, звон разбитого стекла и возглас разбуженного стамита.

Уордл вполголоса выругался и высунулся в окно, ожидая, что будет дальше. У землян разбитое стекло вызвало бы если не переполох, то изрядный шум. Однако у стамитов все было тихо. Вероятно, разбуженный стамит мудро решил ничего не предпринимать, поскольку и в самом деле был бессилен что-либо предпринять.

— Прошло полторы минуты, — сообщил Пай.

Землянам не оставалось иного, как втянуть стрелу в окно и выровнять место, защемившее веревку. Они ещё раз проверили сложение веревки, сделав его не таким тугим. Уордл снова прицелился, метя в точку на несколько дюймов выше освещенного прохода. Теперь стрела свободно перелетела стену и скрылась в темноте. Веревка быстро размоталась на всю длину и вновь прервала полет стрелы.

Медленно и осторожно земляне потянули за концы веревки. Стрела истерично задергалась между шипов парапета и наконец вырвалась из их объятий. Уордл принялся лихорадочно сматывать веревку. Стрела, как и в первый раз, гулко ударила по камням тюремного корпуса. В ночной тишине этот звук показался ещё громче. К счастью, стекла в окнах уцелели.

— Прошло четыре минуты, — сказал Пай.

Третий выстрел оказался столь же неудачным: ничего, кроме чирканья металла о камень. Вдобавок, когда земляне подтащили стрелу, они увидели, что распорка-сломана. Пришлось ее спешно менять.

— Шесть с половиной минут, — мрачно уведомил товарищей Пай.

— Часовой уже идет сюда, — сказал Уордл. — Нам лучше его переждать.

Сгрудившись у окна, они вслушивались и ждали, однако слышали лишь собственное дыхание. Вскоре часовой миновал этот участок стены и лениво пошёл дальше. Подсветка делала его фигуру ещё массивнее. В движениях часового не ощущалось никакого беспокойства. Возможно, его даже не насторожили странные звуки.

Когда часовой скрылся из виду, Уордл вновь нажал курок арбалета. Стрела с едва слышимым шипением понеслась к стене. В свете ламп парапета блеснул алюминиевый хвостовик. Потом стрела исчезла в темноте. Выждав немного, Холден осторожно потянул веревку. Вначале она шла легко, но затем туго натянулась.

— Аллилуйя! — прошептал Холден.

До сих пор он тянул за оба конца. Теперь Холден взялся лишь за один и несколько раз сильно дернул, чтобы выбить распорку. Распорка будто приклеилась, однако вскоре Холден победил ее упрямство. Веревка пошла без затруднений. Оставалось лишь заменить ее более толстой и прочной веревкой, которая выдержала бы вес человеческого тела. Холден связал концы обеих веревок и быстро начал перетягивание. Блоками ему служили шипы охранной линии парапета.