Эрик Рассел - Избранные произведения в одном томе

Предложение было здравым и не вызвало возражений. Земляне разбрелись по двору. Первым в попытках завязать разговор, как всегда, оказался Холден. Он заметил стамита, который выглядел чуть бодрее остальных. Холден направился к нему и сразу же спросил:

— В этой дыре есть старшие офицеры?

— Конечно. Начальник тюрьмы. Разве вы не видели его, когда вас сюда привезли?

— Я спрашиваю не про Фестерхеда и его прихвостней. Есть ли старшие офицеры среди заключенных?

— Нет.

— Как это понимать? Их направили в другую тюрьму?

— Здесь нет офицеров, поскольку у заключенных нет званий, — терпеливо, будто последнему идиоту, объяснил стамит. — Здесь мы все имеем одно звание — пленные. Офицеры остались в прошлом.

— Вот оно что, — пробормотал Холден. — Что ж, по-своему вы правы.

Он нахмурил брови и двинулся дальше. Ему расхотелось заниматься расспросами. Через какое-то время Холден увидел Казазолу — самого молчаливого из семерки. Казазола говорил лишь в редких случаях, когда без слов было уже никак не обойтись.

— Представляешь, они считают, что раз попали в плен, о чинах надо забыть. И потому у них нет офицеров, — сказал ему Холден.

Казазола лишь скорчил рожу и пошёл дальше. Заметив Фоули, Холден направился к нему и слово в слово повторил то, что говорил их молчуну.

— Будет врать! — поморщился Фоули и пошёл продолжать свои бесплодные расспросы.

Вскоре Холдену стало скучно. Выбрав укромный уголок, он сел, скрестив ноги, зажал миску между колен и начал стучать по ней ложкой, заунывно подвывая тоненьким голоском:

— Мамка нэту, папка нэту. Пожалей минэ, гаспадин, подай во имя Аллаха.

— Сколько раз повторять, что ваш язык гномов здесь запрещен?

Приказ прозвучал откуда-то сверху. Глаза Холдена уткнулись в сапоги двадцатого размера. Подняв голову, он увидел хозяина сапог.

— О, добрый вечер, гвард-майор Слобович.

— Мое имя произносится Словиц , — заорал гвард-майор, обнажая лошадиные зубы.

Щелкнула дверь камеры, заперев их на ночь. Пять коек так и остались пустыми. Уордл долго глядел на них, потом сказал:

— Одно из двух: либо кастанцы ещё не успели заполнить этот корпус тюряги своими рабами, либо они намеренно отделили нас от остальных пленных. Первая догадка лучше.

— Какая разница? — спросил Пай.

— Разница есть. Если нас поместили в отдельную камеру, значит, кастанцам известно о землянах больше, чем мы думали.

Возможно, они знают и о нашей военной тактике. Мне предпочтительнее, чтобы враг был большим, неуклюжим и тупым.

— Вряд ли они знают о нас много, — пустился возражать Пай. — Кастанцы — самая сильная и многочисленная из известных нам рас. Под их владычеством находится около шестидесяти планет в разных частях Вселенной. Однако кастанская разведка ещё никогда не совала свой нос в наши пределы. Им хватало бесконечных войн со стамитами и алюэзинцами. И пока нас поблизости не было, они знали о нас лишь по слухам.

Пай пренебрежительно фыркнул.

— Держу пари, они вдоволь наползались по «Элси» и решили, что лучшего мы не имеем.

— Не выношу, когда говорят скабрезности о женщинах, — поморщился Холден, изображая из себя блюстителя морали.

Уордлу было не до шуток.

— Мы теперь сами убедились, что эксперты совершенно правильно обрисовали нам психологию союзников. Никто из стамитов и алюэзинцев и пальцем не пошевелит, чтобы вернуться домой. Они прекрасно знают, что ждёт их на родине. Отвергнутые собственной семьёй и обществом, без гроша в кармане, они станут изгоями. Им нет смысла бороться за свободу.

— Пока нет смысла, — возразил Холден.

— Скоро он появится. Эксперты думают, будто они нашли способ пробить брешь в сложившихся представлениях союзников. Перспективы заманчивые: Космический Союз становится сильнее, а кастанцам приходится поджать хвост. В теории это так. Нам нужно добиться практических результатов. Мы попали, можно сказать, в самую гущу событий. Как вы, мальчики, оцениваете наши шансы?

— Делать выводы ещё слишком рано, — высказал своё мнение Холден, — Нужно пообтереться недельку, тогда многое станет понятнее.

— А я, честно говоря, не верил нашим земным умницам, — признался Пай. — Оказалось — чистая правда. Буквально до мелочей. Толпа изможденных зомби — вот кто эти пленные сейчас. Нам придётся совершить чудо, иначе не назовешь. По-моему, работенка не из легких.

— Конечно, если считать психологию стамитов и алюэзинцев непреодолимой преградой, — ответил ему Уордл. — Это же известный трюк: стоит только допустить мысль, что задача трудна, и трудности в ее выполнении повылезают из всех щелей. А ты постарайся мысленно ее упростить.