Владимир Кощеев - Ультиматум

Колесами грохнули об землю, взметая облака пыли. От вспышек разрядов стало светло, как днем. Я прижал винтовку к себе, готовясь выскочить из машины, как только станет совсем жарко.

На стенах Ксежинска замерцали огни. НИ вычленил немногочисленные фигурки защитников. Выпустив огненный шлейф, от стены сорвалась ракета. Замерев на месте, я смотрел, как она приносится в метре от нас. Снова грохнул взрыв, и НИ отметил приблизительные потери врага.

Триста метров. Вверху на стенах что-то кричали, размахивая руками, но до нас не долетало ни звука – все перекрывал шум погони.

И тут наш триумфальный прорыв окончился позорной реальностью.

Длинная пулеметная очередь застучала по корпусу броневика, клон вывернул руль, заставляя машину нырнуть носом в широкую канаву. Меня швырнуло в лобовое стекло, я едва успел выставить руки, чтобы не проломить его башкой.

Сверху на дороге что-то взорвалось, нас присыпало комьями земли и кусками расплавленного асфальта.

Все замерло, даже двигатель броневика заглох, чихнув на прощание. Машина честно отслужила свое, и теперь превратилась в груду металла.

Я раскрыл перчатку и приложил голую ладонь к лицу клона. Мозгов у него, может, было и немного, но с дырой на месте верхушки черепа даже я жить не смогу.

— Все, Каратель, ты теперь один, — выдохнул я, забирая вирус из тела подчинённого. — Впрочем, как и всегда.

Тем временем нейроинтерфейс отметил приближение врагов. Пятеро солдат в легкой боевой броне. Вооружены обычным огнестрелом, никакого энергетического оружия. Сигнатуры бойцов «БиоТек», все прибыли со «Святого Иосифа».

Ну, это их последний бой.

Сняв с трупа подчиненного кобуру с шестизарядным револьвером, я накинул ее на себя и, подхватив MSG, стал осторожно выбираться наружу.

Перехват радиосигнала.

В ушах сразу же раздались тихие отрывистые переговоры. Парни не расслаблялись, языками попусту не трепали. Даже немного жаль их.

Стелс активирован.

Я сместился в сторону и замер за пассажирским креслом, держа край дороги на прицеле. Красный контур мелькнул сверху, но я не отреагировал, ожидая, когда появятся остальные.

Они не спешили. Распределив роли между собой, бойцы стали брать обрыв в кольцо. Держа замерший броневик на прицеле, солдаты подходили все ближе.

Я выждал еще с минуту, пока первый из них не спрыгнул в броневик через оторванную заднюю дверь.

Дуло чужого автомата оказалось прямо у меня перед носом. НИ отметил модель оружия, но я не стал заморачиваться, и врубив сервоприводы, повалил врага на спину.

Застрекотал автомат, рассыпая искры. Сверху заорали дружки прижатого к броневику солдата. А я саданул его прикладом по рукам, добавил головой в лоб и, обхватив за плечи, воспользовался бойцом, как щитом.

Очередь из пулемета затрещала, разрывая металл на клочки. Вой рикошета, свист воздуха и сыплющиеся искры. Замерцал щит, гася попадания.

Взлом окончен. Отключение питания.

Враг перестал вырываться, оставшись без мощи костюма. И я отдал еще команду.

Сервоприводы активированы. Расход заряда увеличен.

Бойца вынесло из броневика, подбросив на несколько метров. Я же забился обратно за сидение и врубил щиты на полную мощность.

Даже сквозь все фильтры я на своей шкуре ощутил, как вокруг кипит металл, как горит земля и плавятся, сжигаемые термоядерным огнем, солдаты.

Сенсоры заблокированы. Все функции костюма отключены. Перегрузка системы. Смертельный уровень радиации. Смертельный уровень вирусной активности.

Броня стала очень быстро нагреваться, и я словно снова оказался в бункере безумного ИИ, сходя с ума от боли и жара.

Перед глазами мелькнуло пламя, внутри костюма завоняло паленым волосом. Боль стегнула по нервам, вырывая из меня яростный крик.

НИ перехватил контроль над телом и в два рывка послал мое тело наружу. Боевая броня рассыпалась на части, кусок за куском отваливаясь от экзоскелета. Развалились сапоги, осыпались перчатки. Треснув, отвалился нагрудник.

Я греб обожженными руками горячую землю, не видя перед собой ничего. Веки слиплись, каждое движение вызывало адскую боль. Обугленная кожа лопалась, обнажая мышцы, но я продолжал с остервенением взбираться по раскаленной почве, оставляя за собой быстро сохнущий влажный след.

Я выбрался на ровную поверхность, и прополз еще несколько метров, жадно хватая кипящий воздух пересохшим от крика и жара ртом. Ничего больше не видя и не чувствуя, я уткнулся лицом в землю.