Степан Кирнос - День гнева

Он поднял руку, ладонь которой сжалось в кулак.

— Корона победителя не для нас! Плоды мимолётной славы, которые так сладки другим — не для нас! Сам Канцлер сделал мстительными ангелами, которые несут знамёна его крестового похода во тьму мира, отчищая его святым пламенем, а посему единственное вознаграждение для нас — победные штандарты Империи, гордо реющие над поверженными вражьими уделами!

«Нуккеры» в ответ вздели своё оружие к небу, а затем и целое войско отозвалось одобрительными криками и выкликами. Аурон провёл взглядом по рядам торжествующих воинов и увидел в каждом из них решимость и готовность сражаться до победного конца или смерти.

— Немного, воины! Ещё немного и развращённое царство падёт! Победа — она почти у нас в руках, осталось её только вырвать из лап раненного зверя, который скрылся в своём поганом логове! — Лезвие клинка Аурона серебристой стрелой взметнулось вверх, и секундой позже уткнулась в образы дворца, с которого за ними наверняка наблюдали враги, разрабатывающие холодным и бесчеловечным рассудком стратегии и тактики, готовящихся вступить в последнюю битву. — Победу только предстоит выковать в кровавом горниле тяжёлой битвы! Апостолы не сдадутся, и будут драться, как крысы загнанные в угол! Я и вы отчистим это место от дьявольского зла и освободим миллионы людских душ! За Веру, за Императора, за человечество!

Воины Канцлера, его ратники мести и рыцари нового порядка громогласно откликнулись многоосным кличем тысячей голосов, в унисон обозначивших рвение воинства.

— Покончим со всем этим! — обратился к воинам Аурон и отдал приказ, который все ждали. — Навстречу смерти! На смерть воины! — и указав кончиком меча на технику, холодно приказал. — Танки, сокрушите ворота!

Спустя полтора часа

Жертва пытается уйти, но это ей явно не удастся. Человек, практически под два метра высотой, расшаркиваясь балахоном на огромнейший коридор, пытается бежать зигзагом, благо широкие пространства ему это позволяют. Ярко-синие одежды, накрывающие друг друга, украшенные драгоценными камнями и проводами, подпоясанные ремнём из золота и серебра, стали маяком, своеобразной подсветкой для цели, её отличительной чертой. Запыхаясь и плача, выкрикивая проклятья, человек пытается скрыться за спинами подчинённых и солдат.

Охотник же нерасторопен и медлителен. Но такое поведение оправдано его стремлением насладиться охотой. Средь чёрных коридоров, которые по тридцать метров в высоту и десять в ширину, он без устали идёт вперёд. Чёрные как бездна, мраморные плиты, облицевавшие стены фантасмагорией тёмной атмосферы холода и гнетущего ужаса, стали надёжным свидетелем множества кровавых расправ, что учудил охотник, ведомый лишь безумием. В их отполированных плоскостях отразились десятки сцен жестоких расправ над теми, кто попытался закрыть жертву от честного правосудия. А золотая отделка стен обагрилась алой кровью и маслами, что поддерживают жизнь в механизмах, которым остаётся совсем ничего… пока их не настигнет жестокий мститель.

Так же и сейчас — жертва убегает, кричит и плачет, а её спешат закрыть роботы — твари с худыми телами, плоскими головами и лёгким оружием в руках. Три машины становятся в ряд, отражая белоснежными телами все блики света, ожидая уготованной судьбой участи, которая вынырнула из-за угла. Кувырок по светло-красному ковру и три пули пришли мимо, после чего воин выпрямился и сжал спусковой крючок, дуло его автомата озарилось огнём и в мишень вылетает тяжёлый снаряд реактивного действия, который попав в мишень, забрался в неё и там детонировал. Часть дрона разлетелась на запчасти, залив маслом ковёр, с металлическим лязгом повалив своего владельца без жизни на пол. Металлические товарищи отвечают огнём, но их цель уже прячется за золотой колонной, поставленной и другого угла. Массивная гора позолоченного металла… призванная удерживать чёрные своды потолка отлично отразила нападение, дав шанс охотнику. Мужчина из автомата повалил на красный коврик, испачкав его оставшиеся машины, разорвав их очередью реактивных снарядов, оставив жалкие кучи бесполезного металла.

Коридор за пару мгновений заполнился ароматами машинных жидкостей и разгорячённых деталей, что потихоньку рассеивает аромат слащавых благовоний, которыми полон Дворец. Но вот момент и место анализа запахов занимает беглый просмотр беженцев — люди в тёмно-синих камзолах, такого же цвета брюках и сапогах, мужчины и девушки, выбежали из-за близкого поворота и парень рванул туда. Он на грани возможностей работы сознания понимает, что это обычные люди, програманне практически самой высокой группы, работающие в системе высшего управления. Они ему ничего не сделали, они не та жертва, которая прячется за их спиной вместо того, чтобы принять мужественную смерть. Внезапно усталые глаза улавливают краем секундное колебание пространства возле оного из паникующих людей. Любая секунда на вес золота и может спасти жизнь, поэтому он обращает дуло автомата на мужчину, вызывая неподдельную панику у остальных, и стреляет, заливая место ревущими реактивными снарядами, где стоит «паникёр». Маскирующее поле пропало в ту же секунду, обнажив на суд публике зловещую действительность военного мастерства и хладнокровия. В стенку отлетает белая фигура, закинув странную голову с единственным алым глазом, разбив своим грузным телом мраморную плитку. В руках и Гвардейца сжат кинжал, который должен был быть мигом раньше доставлен в тело охотника, но его раскусили. Но даже такой выстрел в упор не смог убить существо, лишь помяв ему броню, и вот-вот Гвардеец встанет и вступит в бой.