Денис Кащеев - Путь к Небу

Вспомнив о кровожадном синоби, я машинально обернулся к выходу из комнаты: о недавнем нападении, жертвой которого стала ни в чем не повинная Азуми-сан, напоминала пробитая лучом «звездочки» дырочка в бумажной стене. Приблизившись к отверстию – зачем-то подкравшись на цыпочках, хотя при закрытой двери подглядеть или подслушать снаружи происходящее внутри личной комнаты было невозможно – я склонился к этому импровизированному глазку.

Закутанный в черные одежды человек сидел в коридоре – прямо напротив двери. Прислонившись спиной к стене, с полуопущенными веками, в обманчиво-расслабленной позе. В отличие от бандита, убившего Азуми-сан, этот был куда менее крут – всего на пятый Уровень. Зато не непись – игрок.

На коленях синоби держал большой сложенный веер. Считать описание Предмета мне не удалось (вероятно, оно было сокрыто умышленно), но почти наверняка он являлся оружием.

Впрочем, даже если дело так и обстояло, с этим противником я, пожалуй, справился бы – разница в Уровне есть разница в Уровне – только вот едва ли чертов ниндзя поджидал меня в одиночестве. Мои подозрения подтвердились почти тут же: на полу у ног синоби коротко мелькнула тень: справа в коридоре, вне поля моего зрения, находился второй враг. А может быть, и третий, и четвертый…

Выходит, я тут в осаде.

Дела-а-а…

В комнату негодяи не войдут, но и меня наружу не выпустят. Живым не выпустят. А погибать в игре мне Миюки запретила…

Вздохнув, я отодвинулся от «глазка» – и в этот момент не столько даже увидел, сколько почувствовал, что нахожусь в комнате уже не один. Задумываться о том, как враги сумели получить сюда доступ, было некогда, да и незачем. Медленно распрямившись, я как ни в чем не бывало отступил спиной вперед от стены на полшага – и резко развернулся, занося ногу для кругового удара – невысокого, чтобы уж точно не промахнуться.

Стопа вхолостую просвистела в воздухе – аккурат над прижатыми к пушистой макушке ушками припавшего к полу рыжего лисенка.

В себя я пришел, лежа на спине на узкой кушетке. Снова почему-то без рубашки, да еще и босиком. Первое, что открылось моему взору, был ярко подсвеченный лампами дневного света белый потолок и подпирающая его белая же стена слева. С противоположной от нее, правой от меня стороны возбужденный голос что-то проговорил — очевидно, по-азербайджански.

— Очнулся? — вторил ему другой, уже по-русски — гораздо более спокойный. — Ну вот, а вы боялись!

Не успел я повернуть голову на звук, как источник его вплыл в поле моего зрения сам — потолок заслонило широкое лицо доктора, общавшегося со мной на летном поле сразу после посадки «Боинга».

– Как вы себя чувствуете, Артур Олегович? – участливо поинтересовался эскулап.

– Где я? – проигнорировал я его вопрос.

— В медпункте Международного аэропорта «Гейдар Алиев», — охотно ответил доктор.

— Э… А что я тут забыл? – нахмурился я.

– Насколько я понимаю, вы забыли выйти из игры, — усмехнулся мой собеседник. — Когда оплаченное вами время истекло, вы не покинули капсулу. Менеджер, — слегка качнул эскулап головой куда-то в сторону, очевидно, в направлении присутствовавшего где-то там, на задворках, этого самого менеджера, -- открыл ее принудительно и снял с вас шлем, но вы оставались без сознания. И в итоге провели в забытьи еще почти два часа… А теперь, когда, как мне кажется, я сполна удовлетворил ваше любопытство, еще раз: как вы себя чувствуете?

– Нормально, – пробормотал я, торопливо соображая. – В смысле, отлично себя чувствую! – в подтверждение своих слов я дернулся, порываясь подняться, но доктор остановил меня решительным жестом:

– Лежите, лежите! Спешить вам все равно некуда: ваш рейс на Москву только что улетел.

– Как улетел? – опешил я.

– По воздуху. Посадил пассажиров – тех, кто не сподобился уснуть в камере виртуальной реальности – разогнался по полосе – и фьють…

– И… Как же я теперь? – растеряно выговорил я.

– Полетите на следующем, – невозмутимо пожал плечами доктор. – Багаж ваш выгрузили, билет авиакомпания перебронировала… Тут как раз никаких проблем нет.

– А где есть? – как мне показалось, уловил я намек собеседника.

– Вот здесь, – в руке у эскулапа появилось небольшое зеркальце.

Несколько секунд потребовалось мне, чтобы понять, что отражается в нем мой собственный живот – туго перетянутый медицинским бинтом. Слева, на боку, повязка имела утолщение, и там сквозь слой белой марли явственно проступали аккуратные бурые пятнышки.