Денис Кащеев - Путь к Небу

– Звучит, конечно, невероятно… – закончил я свой рассказ, успешно уложившись в десять минут – многие детали пришлось, конечно, опустить. – Но перед вами не псих – вот справка, – протянул через стол Сэнсэю пачку документов из больницы. – Та, что сверху, в переводе на русский – как раз от психиатра. Японцы утверждают, что лечение прошло успешно, никаких побочных эффектов или осложнений нет…

– «Невероятно» – это не то слово, – проговорил Владимир Александрович, рассеянно пролистывая бумаги.

– Вы… мне не верите? – осекся я.

– Верю, не верю… Давай-ка попробуем во всем разобраться, опираясь исключительно на факты. Загадочный инцидент с самолетом из Дубая – точно не твоя выдумка, об этом днем было в новостях. Но само по себе это еще ничего не значит: причина происшедшего не установлена. Царапина у тебя на боку – тоже так себе доказательство, никто не видел, как и когда она там появилась – ведь так?.. Ты говоришь, что считываешь имена людей – в виде надписей, словно в игре? – нащупав, как ему показалось, некое зерно, мой собеседник оторвал наконец взгляд от больничных документов и перевел его на меня.

– Да, – поспешил подтвердить я. – То есть…

– Скажи, как зовут вон того парня с синим поясом, – внезапно перебив, кивнул Сэнсэй мне за спину, в приоткрытую дверь тренерской. – Он перевелся к нам неделю назад, раньше занимался другим стилем, знать его ты не можешь.

Я обернулся – почти машинально, умом уже понимая, что проверка не удастся: с момента посадки в Баку игровые способности так ни разу и не проявлялись у меня оффлайн.

– Не могу ответить, – признался я, снова поворачиваясь к Владимиру Александровичу. – Это приходит непроизвольно. В нетривиальных обстоятельствах… Сейчас – не вижу…

– Понятно, – кивнул Сэнсэй. – Какие еще будут идеи по части доказательств?

– Ну… – подавленно протянул я. – Ну… Если, к примеру, я засну и войду в игру, могу нанести себе рану – и она проявится в реале! – осенило меня.

– Пожалуй, это смотрелось бы эффектно, – поразмыслив пару секунд, кивнул Владимир Александрович. – Думаю, ради такого эксперимента можно и попросить товарища из спорткомитета доехать до Внуково самостоятельно… Что даст нам около сорока минут. Сумеешь уснуть за это время?

– Я… постараюсь, – не слишком уверенно пробормотал я.

– Тогда ложись вон туда, – махнул Сэнсэй рукой на высокую стопку матов в углу комнаты. – Дверь я прикрою, чтобы шум из зала тебе не мешал. Только сильно не калечься, достаточно будет маленькой свежей царапинки в оговоренном месте…

– Сделаю надрез на левом предплечье, – предложил я. – Я говорил, у меня там здоровенный тесак в Инвентаре – им и сделаю. А вы тут зафиксируйте, что я не жульничаю…

– Сниму весь процесс на смартфон, – усмехнулся Владимир Александрович. – Даже на два, для верности!

– Простите, Сэнсэй, – пробормотал я, сползая с мата. – Не могу уснуть…

– У тебя есть еще семь минут, – напомнил Владимир Александрович.

– Не, бесполезно, – обреченно мотнул головой я. – Сна ни в одном глазу.

По ходу, провалился и план Б, моя последняя надежда – что от страха опростоволоситься перед Сэнсэем что-нибудь в моем организме чудесным образом мобилизуется, и дар Проснувшегося вернется наяву – как тогда в квартире Миюки или в самолете. Но по заказу оно, очевидно, не работало.

– Ну, нет так нет, – развел руками мой собеседник – как мне показалось, даже с некотором облегчением. – Попробуем тогда в другой раз.

– Когда вы возвращаетесь? – поинтересовался я убитым голосом.

– Через полторы недели. Там у них не просто турнир, будет целый цикл семинаров, Ханси [7] Букв.: «опытный фехтовальщик», «муж, достойный подражания» (яп.) – учитель учителей, мастер боевых искусств высочайшего уровня. Здесь: глава стиля каратэ-до, практикуемого Артуром. прилетит…

– Ясно, – вздохнул я.

– Не закисай, – попытался ободрить меня Сэнсэй. – И не теряй пока времени. Можешь потихонечку начинать тренироваться… Ну, не форсируя, конечно… И знаешь… Заскочи все-таки при случае во врачебно-физкультурный диспансер – или как они там теперь называются после очередного переименования… Возьми допуск. Можешь и эти свои японские бумажки им показать… А может, и не нужно показывать, пусть оценят твое состояние непредвзято…

– А в психушку они меня непредвзято не закроют? – буркнул я, принимая из рук Владимира Александровича пачку больничных документов.