Виктор Точинов - Хронофлибустьеры

Но все оказалось не так плохо.

Обернувшись человеком, в кому Злата Васильевна не впала. Лежала в постели, была очень слаба, но в сознании оставалась…

На мой вопрос, почему не попыталась выбраться самостоятельно, когда эвакуация из аквариума не состоялась в условленный срок, ответила удивленно:

– Как я могла, Сереженька? Появиться непонятно откуда в чужом офисе… в голом и мокром виде… Это же так неприлично.

– Вы услышали подробности переговоров?

– Да, и все запомнила… но пересказать сейчас не смогу… сил не хватит…

Она и в самом деле была слаба, чтобы расслышать тихий-тихий голос, приходилось низко склоняться над кроватью.

– Приду в себя… и все изложу в письменном виде… – добавила Злата Васильевна, после чего закрыла глаза и уснула.

– Останешься здесь за сиделку, – выдавал я вполголоса инструкции Властимиру-М. – Продукты в холодильнике есть, я проверил, а в аптеку сгонять придется, вот список лекарств, вот деньги.

– Ты узнал у нее пароль от вай-фая?

– Не успел, но на кухне стоит комп с выделенной линией, подключишься к ней, если не найдешь незапароленного.

– А ты куда?

– К Раде. Она звонила, надо нам с ней закончить одно дельце.

– Опять авантюру затеваете?

– Не авантюру. Нужное и полезное дело. Сделать так, чтобы ты мог спокойно жить в своей квартире. И спокойно ездить на своей машине.

– Значит, авантюру, – констатировал Властимир-М. – А мне потом расхлебывать…

Он кивнул на спецовку с буквами АКВА-ТЕРРА, валявшуюся в углу.

– Отставить разговорчики! У тебя час на аптеку, потом мне надо уезжать. Действуй!

Прибыл в Спасовку я почти одновременно с Радой. Едва отпустил такси, доставившее меня к хомяковскому дому, – затрещала подъезжавшая «Рига».

Мопед был изрядно нагружен, на багажнике громоздилась груда каких-то пакетов и свертков, перетянутая веревкой. А сама мадмуазель Хомякова… что-то с ней было не так.

– Что уставился? – спросила она, заглушив двигатель.

– Что-то с тобой не так, – честно признал я, – но что именно, не пойму…

– Любопытно, любопытно… А ты приглядись повнимательнее.

Вроде все то же самое… Те же рваные джинсы, те же кеды, новых татушек на доступных взгляду участках кожи не видно… стоп…

– Прическа! Ты сделала прическу! Всё, завтра солнце взойдет на западе.

– Ну ты прямо Финист Зоркий Сокол. Держи пакеты, пошли в дом.

На пакетах я узрел логотипы брендовых торговых домов и решил, что с особенностями завтрашнего рассвета и впрямь угадал.

– Переодевайся, – скомандовала Рада, быстро рассортировав пакеты на две неравные части и кивнув на меньшую. – У нас мало времени, скоро за нами приедут.

– Кто, зачем?

– После… реально мало времени.

Собрав в охапку большую часть привезенного, она отчалила в дальнюю половину дома. Между прочим, нам с Властимиром-М туда ходу не было. В нашем распоряжении оставались горница (она же кухня и столовая), плюс две небольшие гостевые комнаты – зимняя и летняя, не отапливаемая. Но я и не рвался узнавать хомяковские тайны, меньше знаешь – крепче спишь.

Содержимое пакетов вполне соответствовало логотипам на них, сплошь стильные и очень дорогие шмотки, обувь, аксессуары… Недолгое время спустя на меня из зеркала смотрел человек, разом повысивший социальный статус на несколько порядков. Пожалуй, вновь придется пустить в ход барские манеры генерал-аншефа Чернецова. Чтобы соответствовать.

Затем я представил, как Рада на своей тарахтелке, в своих джинсах и кедах объезжает дорогие бутики, – и расхохотался. Ох и удивлялась же тамошняя обслуга, вынося покупки к «Риге-13».

В понятия «скоро» и «мало времени» мы с мадмуазель Хомяковой вкладывали разный смысл. Провозилась она почти два часа, на стук в дверь реагируя однотипным: «Сейчас-сейчас, заканчиваю…»

Зато когда наконец вышла… я так и сел.

Сейчас она выглядела лет на пять-шесть старше, – передо мной стояла не семнадцатилетняя девчонка-оторва. Принцесса. Да что там, молодая королева в расцвете красоты. До чего же меняют женский облик платье, макияж, прическа, драгоценности…

– Ну как? – спросила королева.

– Забудь все, что было между нами раньше, – торопливо сказал я, опустившись на одно колено, – и выходи за меня замуж. Обещаю любить вечно, и в жизни не взглянуть на другую женщину, и отдавать всю зарплату до последней копейки, и…

– Ты женат.

– Плевать, ты будешь любимой женой.