Константин Хвостополосатов - Попрыгун. Трилогия [СИ]

— А лицо и тело я для тебя подобрал при нашем знакомстве, — догадался я с некоторым чувством вины. — Ты извини. Я могу как-то помочь?

— Не за что винить, — ответила Анна. — Благодаря тебе, я стала кем-то определенным, получив даже это виртуальное тело. Не скрою, ты как будто порою запускаешь в мое нижнее белье свою, хоть мягкую, теплю и нежную, но все же мужскую ладонь. Не могу сказать, что мне это противно. Но я — по сути, еще девственница со всеми своими комплексами и страхами. И такое отношение меня полностью выводит из равновесия.

— Неужели ты не можешь оградиться? — удивился я.

— Могу, — ответила Анна. — Могу, оставшись при этом не совсем женщиной и не совсем человеком.

— Извини, я понял, — сказал я. — Как я могу помочь?

Анна продолжала смотреть на меня своими темными и очень выразительными глазами. Ситуация для нее оказалась явно не из простых. И я решил помочь ей:

— Скажи. Не бойся оскорбить меня, я пойму, что это не специально.

— Открой мне разум, открой мне то, что вы называете душу, дай мне увидеть глубины твоей памяти, дай мне пережить твои радости и горе, — сказала она, подавшись вперед от возбуждения. — Я хочу стать определенной личностью. Я хочу быть человеком, пусть, даже если это будет только в моем сознании.

— Если бы это было пустяком, ты бы не стала так бояться своей просьбы, — сказал я. — Ты уверена, что не пожалеешь потом?

— Мне не из чего выбирать, но ты мне нравишься. Ты — добрый, — сказала Анна.

— Я правильно понимаю, что если все получится, то ты сможешь узнать про меня все, что пожелаешь? — спросил я. — Мои детские проказы, мои темные пятна, которые бы я хотел навсегда забыть, мою первую женщину?

— Да, — ответила девушка. — Я это узнаю, но оставлю себе то, что сделает меня женщиной и человеком.

— Ты сможешь что-то поменять во мне? — задал я мучающий меня вопрос.

— Нет, конечно, — улыбнулась Анна. — Твой разум даже при твоем желании очень неохотно отдает сокровенное. Я до сих пор не могу увидеть образ твоей супруги. Изменить там что-то будет весьма непросто.

— Ты можешь мне пообещать, что только посмотришь? — спросил я.

— Конечно, — уверенно подтвердила девушка. — А ты что, согласен?

— Сколько это займет времени? — уточнил я.

— Не знаю, — ответила Анна. — Но ты можешь смело оставить "Бурундука" на меня до конца скачка. Остальных членов экипажа, я надеюсь, на какое-то время смогу обмануть.

— Все это — не очень хорошая идея, — покачал я головой, улыбаясь. — Но ты мне нравишься. Ты просто не можешь быть мятежным разумом, пытающимся захватить мое тело. Я верю тебе и готов рискнуть.

Узнав, что нужно сделать, я некоторое время пытался договориться с рассудком о компромиссе. Сознание не очень-то горело желанием кому-то открываться. Все это время я ощущал рядом Анну, она представлялась то потоком теплого ветра, то шаловливой речной волной, то поцелуем девушки. Не знаю, что уж моему разуму смогло доказать целесообразность этого поступка. Последнее, что я, совершенно отчаявшись, ощутил, начиная путешествие в свой собственный мир, оказалось обнаженное тело Анны, очень похожее на Светлану. В теле сливались два образа. Рыжая копна волос Светланы и карие омуты, практически лишенные зрачков глаз Анны. Может, это и есть самый простой для мира мужчины ключ.

Я медленно всплывал из мягких, уютных и просто приятных глубин. Я даже не пытался понять, что это за глубины, бал в моем мировосприятии правила обычная лень. Мне было хорошо, мне было легко, мне было уютно. Я лежал на диване в своей каюте на борту "Ботаника", а рядом сидела замечательная незнакомка, которая неспешно перебирала мои волосы. Я был готов замурлыкать. Перед моим пробуждающимся взором маячили две загорелые коленки. Их кожа слегка играла матовыми бликами различных оттенков подкопченного солнцем бархата. И уж совсем реальной ее делали малюсенькие хвостики начавших отрастать темных волосков.

— А девушка еще и умничка, — подумал я. — Ножки явно ухожены, хоть и подходит очередная пора борьбы с пухом.

Я не знал кто это, но раз это оказалась не Светлана, то дама должна именоваться именно прекрасной незнакомкой. В поле моего зрения на одну из коленок легла миниатюрная женская рука. Ухоженность руки тоже не оставляла сомнений, и хоть изящные пальчики в скором времени готовились отдаться маникюрным процедурам, ясно ощущалось, что сами процедуры давно стали для них делом привычным. Недлинные ногти сверкали, скорее всего, бесцветным лаком, а самое главное — оказались своими, подаренными матушкой природой.