Алексей Рудаков: Тропы Войны

– Хорошо? Ты сказал – хорошо? Его вот эта тварь сожрала – А ты – хорошо! Гадина! – Отскочив, он крутанулся на месте и с силой впечатал подошву берца в одну из плоскостей.

Щёлк!

Тонкая трещинка, выскочив из-под его подошвы, рванулась вдоль тела кристалла на ходу дробясь и разбрасывая в стороны тонкие веточки своих щупалец.

Оплетенный сетью трещин кристалл вздрогнул, по его телу пробежала волна ярких огоньков, снова задрожал и рухнул на пол, покрывая его множеством крохотных и ярких кристалликов.

– Чум! – Удар Благоволина, отбросивший Чума от кристалла явно запоздал.

– А что – Чум?! – Отшатнувшийся снайпер потёр ушибленную грудь: – Так этой твари и надо! Уууу! Сволочь! – Он хотел было пнуть горку ярких кристалликов на полу, но Дося, схватив его сзади за ремень, оттащила его назад.

– Да стой ты! – Оттеснив его назад, она показала на остатки кристалла: – Смотри – разве так бывает?

Обломки, вместо того, чтобы рассыпаться по всей длине распавшегося тела гранённой колонны, повели себя так, словно законы физики были не для них.

Две ровные кучки более всего напоминали классический взрывной кратер – с кольцеобразным цирком и небольшой возвышенностью посредине.

– Так быть не должно, – присев на корточки перед получившимся образованием, Благоволин протянул руку и коснулся пальцем неровного, словно размытого края бублика. Его прикосновение вызвало целую бурю огней, волной, пробежавшей по цирку. Перескакивая по кристалликам, рассыпанным между краем кратера и центром, яркие вспышки коснулись холмика посредине – тот вспыхнул и всё светящееся образование взмыло в воздух, зависнув в полуметре от пола.

– Как красиво, – опустившись на колени Дося во все глаза смотрела на медленно вращавшуюся в воздухе картину.

Легкая, похожая на марево дрожь окутала проекцию, и та рывком расширилась, заставив девушку ойкнув отползти назад. Ещё рывок и заняв добрый метр в поперечнике картинка замерла, озаряя помещение маревом множества звёзд.

– Смотрите, – протянув руку Благоволин коснулся особо яркой звезды и та, словно обрадовавшись знаку внимания заблестела с удвоенной силой.

– И что? – Чум скептически покосился на огонёк: – Ну ярче других – и что?

Огонёк, чьё мерцание разгоралось с каждой секундой, словно того и ждал. Вспыхнув особенно ярко, он перескочил на соседнюю звезду, подождал немного и прыгнул на следующую. Всю следующую минуту яркая искра металась по бублику, редко где задерживаясь более чем на пяток секунд.

Очередное метание вынесло искру на внутреннюю часть кольца, где она замерла то раздуваясь, то сжимаясь – ни дать не взять пловец или ныряльщик, готовящийся к рывку в неизведанные глубины. Наконец, собравшись с силами искра рванула в черноту, отделявшую внешнее кольцо от центрального шара. Мечась меж редких звёзд, рассыпанных по пустому пространству она то приближалась, то отдалялась от своей цели – центрального скопления, а когда последний прыжок привёл её туда, вся проекция ярко вспыхнула, словно поздравляя путешественника с одержанной победой.

– Ух ты! Добрался-таки! – Чум, напряжённо наблюдавший за метаниями огонька, ударил кулаком по раскрытой ладони: – Молодец! Прорвался к цели!

– Кто прорвался? – Удивлённо посмотрел на него Благоволин: – Думаешь – это был типа отчёт о ком-то, прошедшем такой путь?

– Смотрите, – прервала его Дося: – Вот же! Ещё одна загорелась!

Вспыхнувшая в стороне, точно такая же, как и первая искра, не торопилась начинать свой бег. Нервно вздрагивая она сияла, не спеша сдвинуться и с места и проекция, словно желая прийти ей на помощь, сама пришла в движение, увеличивая трепетавшую как на ветру, искру.

Секунда, другая и та, выросшая до размеров звезды, заняла всё видимое пространство, обзаведясь парой планет, неспешно наматывавших круги вокруг небольшого белого солнца. Чуть поколебавшись, камера устремилась к дальней планете, чтобы через совсем малый промежуток времени окунуться в её атмосферу, огненными всполохами, окружившими края картинки.

Резко нырнув вниз, неведомый наблюдатель сбил вспышки пламени, выйдя в горизонтальный полёт над острыми пиками заснеженных гор. Ещё один рывок – теперь под ним плыл непривычный, неземной лес – назвать по-другому скопление островерхих, чёрных, с ярко малиновыми шипами растений язык просто не поворачивался.

Немного пометавшись из стороны в сторону наблюдатель, наконец, увидел свою цель – вдалеке над лесом поднимался столб чёрного дыма.