Михаил Митрофанов - Особый приказ

Цепочка следов равномерно тянулась по земле. Пес ворчал и рвался вперед. Гость даже не пытался сойти с тропы. Умов еще раз проверил «дудку» — похожий на флейту пробник. Ни капли чужого волшебства. Гость именно уходил, а не спрятался в засаде. Даже если он мог скрыться от прибора, ни одной твари не удавалось обмануть мелкую живность — она замолкала и пряталась, стоило гостю показаться поблизости.

Шаг за шагом охотники двигались по следу. Умов постоянно проверял пробник, но не находил ни единого намека на присутствие гостя. Что-то должно произойти — или тварь выдохнется, или вечером Изяслав прикажет возвращаться. Плохо только, что в лесу темнеет раньше.

Наконец, когда до вечера осталась пара часов, не больше, лес вокруг них замолчал. Птицы и мелкое зверье исчезли — рядом нечто чужое, вызывающее у них подсознательный страх. Глухое ворчание пса не прекращалось — рядом что-то крупное. «Дудка» Умова показывала присутствие чужеродного волшебства — рядом или очередной шрам растерзанной земли, или чужая тварь. Все вместе это означало только одно — чудовище где-то рядом. Пятеро человек остановились у самого края оврага. Цепочка следов вела ниже. Скорее всего, где-то на склоне чудище и сидит в засаде, ожидая, когда под ним пройдут люди.

Пока что все шло как по писаному. В крови играло уже знакомое, уже понятное чувство — смесь ожидания, напряжения и рвущегося откуда-то из глубин сознания страха. Все ближе та единственная минута, ради которой они несколько часов шли по следу. Изяслав приказал жестом: «Осматриваемся».

Или Умову показалось, или в самом деле кустарник впереди пошевелился. Он еще раз посмотрел на отпечатки лап. Тварь шла быстро, помогая себе передними конечностями. Судя по глубоким вмятинам от когтей, рост у нее не меньше сажени. Нет, такое чудище спрячется не в любых кустиках. Где же оно? Ясно, что близко, но где его искать среди старых деревьев? Хотя бы с какой стороны оврага?

— Он недалеко, — еле слышно сказал Изяслав, будто чудовище могло его услышать и понять. — Там дальше дно уходит вниз, не будет гость прыгать с такой высоты.

Умов догадывался, как можно попробовать выманить тварь. Если «подудеть» — пропустить через пробник немного своей волшебной силы — вечно голодное чудовище может потерять самообладание и выйти к охотникам. Ключевое слово здесь «может». Умов покусал губу — предложить или нет? Изяслав и так знает про этот способ. Лезть вперед с ценной идеей или нет? Пока он размышлял, Изяслав успел принять решение.

— Внимание, — скомандовал он. — Умов, видишь вон те ели на левом склоне? Ударь туда.

И там, между двух елей, далеко, саженях в десяти, огромная куча, похожая на муравейник, взорвалась, из нее вырвалось что-то огромное, худое, бурое, как старая кора, и прыгнуло вперед, растопырив лапы с длинными когтями. В тот же миг пес зашелся хриплым, яростным лаем.

— Костлявый!

Чудовище напоминало невероятно тощего, сутулого человека, который отрастил себе неожиданно толстые руки ниже колен. Непропорционально длинные передние лапы заканчивались тройкой внушительных когтей. Отвратительная полусобачья морда существа скалилась, и Умов ясно, как при дневном свете, увидел огромные клыки и злобные красные глазки Костлявого. Монстр быстро, по-змеиному двинулся вперед. Умов как-то отстраненно, будто не о нем шла речь, подумал, что Костлявый бежит точно на него.

Он не успел даже осознать испуг; Умов не показал твари спину, но быстро сделал несколько шагов назад. Тело действовало само, складывая давно заученные знаки заклинания. Прямо на ходу Костлявый споткнулся, будто его со всей силы огрели по загривку гигантским кулаком, но удержался на ногах, растопырив свои длинные лапы. Люди ударили вместе, слаженно. От первого копья чудовище увернулось, изогнув свое худое тело. Второй выпад оно отбило передней лапой. Третье копье распахало его предплечье. Изяслав ударил четвертым, и его совня оставила на бедре чудовища глубокую рану, из которой тут же хлынула густая темная кровь.

Костлявый заверещал; страшно, пронзительно, на одной ноте. Он успел замахнуться громадными когтями, но Умов уже заканчивал новое заклинание. Знакомое покалывание в пальцах, легкий треск — и Костлявый вздрогнул, по его телу пробежала судорога. Чудовище дернулось, вскинуло лапы, но его движения потеряли былую змеиную стремительность. Люди набросились на него снова. Костлявый продолжал верещать, когда пес вцепился в его ногу. Он не замолчал и тогда, когда сразу несколько копий воткнулись в него и свалили тварь на землю. Он затих и перестал вырываться только когда его добили несколькими ударами.