Геннадий Башунов - Продавцы грёз. Том второй

Но дальше произошло то, чего Два Ножа никак не ожидал. Часть нападающих прекратила драку и бросилась к шалашу. Они в считанные мгновения разгромили переднюю стенку и ворвались в сооружение.

Их целью был банальный грабеж накопленных изгоями припасов. С ужасом и отвращением Два Ножа смотрел на то, как дети с полными руками еды выбегают из шалаша и несутся к домику, не обращая внимания на тянущих к ним руки раненым. Этому мелкому зверью не было дело до их мольбы о помощи. Они грабили. Грабили, чтобы спасти единственное, чем когда-либо владели — собственные жизни.

Пятерка обороняющихся поднажала на атакующих, и те бросились врассыпную. Цель достигнута, им больше не за что больше бороться и умирать. К своей чести эти подбирали или хотя бы пытались подобрать раненых. Возможно, напади изгои на них во время отступления, они заплатили бы за грабеж куда более высокую цену, и уж точно не успели ли бы забрать у убитых ножи и дубинки. Но изгои бросились к шалашу.

Ведь там лежала самая старшая из девочек, совершенно очевидно, беременная, это Два Ножа приметил еще во время вчерашнего наблюдения. Ее парень — или муж, тут уж как посудить — был тем самым пареньком, благодаря командам которого изгои сумели кое-как организоваться и пережить эту атаку.

Из шалаша раздался такой дикий крик, полный одновременно ненависти, боли и отчаяния, что ее судьба сразу стала очевидна.

А через пару минут Два Ножа понял: ему известна судьба всех изгоев.

Ведь маленькие дети, затащив награбленное и раненых в домик, организовывали вторую атаку. Они не собирались останавливаться. Абсолютно ясно — их целью было полное уничтожение изгоев, преграждающих им дорогу к ресурсам, а также захват всех их припасов. Во время первой атаки они понесли большие потери, треть оказалась убита или ранена, но обороняющиеся потеряли половину своих, и расклады для жителей домика стали куда лучше, чем до драки.

И изгои это тоже понимали.

Они сгрудились у шалаша, даже не позаботившись о своих ранах. Мрачные, молчаливые. Обитатели белого домика беспрепятственно вошли в ограду, собрались в толпу и с криками и улюлюканьем набросились на противника.

Шум боя продолжался долго, Два Ножа не мог определить даже примерно — сколько точно. Он лежал в своем укрытии, с ужасом наблюдая за происходящим. Изгои падали один за другим, младшие дети платили за каждого убитого двумя или тремя своими, но не останавливались. Когда взрослых детей осталось двое, трое жителей домика забрались на шалаш и напали на них сзади. Теперь у обороняющихся не осталось даже возможности подороже продать свои жизни: одного сбили с ног ударом под коленную чашечку и затоптали, на спину второго запрыгнуло двое мелких, один, ухватив изгоя за волосы, оголил его шею, второй чиркнул по горлу трофейным ножом.

И теперь все точно было кончено.

Но куда больший страх Два Ножа внушало понимание — он здесь не нужен. Выйди он после драки к победителям, его непременно убьют. Загрызут, запинают, затопчут. Он гораздо взрослее и крупнее каждого из жителей сада, но их целая толпа. К тому же, у победителей теперь есть хорошие крепкие дубинки и ножи.

Два Ножа оказался здесь лишним. И не знал, что делать.

Тогда он сделал единственное, что ему оставалось — отполз подальше, поднялся на ноги и убежал в лес.

Два Ножа знал — там бродит кто-то, с кем он может подраться. Сможет он убить пришельца или умрет сам — это не так уж и важно. Ведь в белом домике он больше ничего не сделает.

* * *

Два Ножа не знал, где прячется противник — красный «фонарик» издевательски метался в его голове, проделывая за секунды путь в десятки километров. Не знал ни как враг выглядит, ни когда он нападет. Понимал только, что просто так Корвел их не убьет. Главе одиннадцатого клана не важна победа, ему важно только убийство, его процесс. Причем, процесс этот должен затянуться настолько, насколько это вообще возможно.

Семь замученных им до смерти жен могли бы это подтвердить, если бы могли.

Скорее всего, днем старик будет отсыпаться после бурной ночи, поэтому Представитель четвертого клана и его телохранитель сделали засветло все, что могли. Управились через пару часов после полудня. После как следует поели, отдохнули, сходили в нужник, а после заката еще раз легко перекусили — от боя ничто не должно отвлекать, ни полный мочевой пузырь, ни голод, ни набитый до отказа живот.