Александр Шапочкин: Глава клана

Так вот, как мне поведали, плетения фенечки, несут в себе почти то же самое, что я прочитал между строк в письме. Только ещё и с намёком, что если я даже её просто выкраду из родного клана, то Хельга, в общем-то, и не против!

Ну а с другой стороны, наши женщины, всё же предостерегли меня от необдуманных поступков по отношению к младшей Громовой, потому как браслетик, если и должен восприниматься, то только как некий завуалированный намёк. А не прямое указание к действию. Этакая, небольшая, позволенная клановым барышням девичья вольность в выражении чувств, на которую остальные — могут и закрыть глаза.

А вот то, что наш кудесник, обнаружил в фенечке чары «Электрического щита», уже можно воспринимать, как вполне себе благоволение со стороны именно что клана Громовых. Сама Хельга, такой артефакт сделать не смогла бы ни при каких условиях, да и работа такая, что зачаровывал её явно профессионал. И пусть это защитные чары даже не среднего уровня, зато при активации, разворачиваются они в разы быстрее изученного в школе купола. Что особенно важно, если учитывать мои особенности.

— Чего пялишься? — произнёс я усмехнувшись лебедю, одевая на руку фенечку, глядя в его казалось осуждающе посматривавшие на меня, стеклянные бусинки-глазки.

Затем, хлебнул ещё медовухи и мысли с Хельги, как то сами собой перескочили на Наталью, о которой напомнила мне Ольга Васильевна. Но думалось, не о былых к ней чувствах, и тем более не о том, что Громова может оказаться такой же сволочью.

Меня как-то зацепили слова Ланских про ренегатов. Вот и крутилась в голове какая-то мысль, в то время как мы с печёным лебедем, буквально гипнотизировали друг друга взглядами.

— А ведь что-то там было про «Садовников» и наш клан. Уже после всей этой заварушки с Ташей, — пробормотал я, прищурившись. — Что-то по поводу того, что мы такие же ортодоксы…

— Простите, Глава, что вы сказали? — спросила меня одна из наших женщин, проходившая мимо.

— Да вот, — махнул я. — Что-то вспомнилось… Вроде бы кто-то раньше говорил мне, что наш клан в вопросах веры, придерживается очень древних традиций. Вплоть до ритуала «Священного Древа познания», чем мы схожи с террористами, которые называют себя «Садовниками».

— Вообще-то это не совсем так Антон, — ответила мне Бажова, имени которой я как не силился, так и не смог вспомнить. — Мы не является фанатиками веры исключительно в могущество Древа. Уробороса мы тоже чтим. Да и против современных религиозных течений ничего не имеем… А с чего вы вдруг такие думы на празднике думаешь.

— Да вот, бросили меня все, — усмехнулся я, не очень желая развивать тему и заметив загруженное яствами блюдо в руках женщины, добавил. — Не обращайте внимания… простите что отвлёк и задерживаю.

— Ничего страшного! — улыбнулась она мне. — Если у вас есть какие-то вопросы, так вы лучше не переживайте почём зря, с отщепенцами этими нас сравнивая, а к Хранительницам подойдите! Они вам всё расскажут, объяснят.

— Все непременно, — ответил я ей с улыбкой.

Вот только в хмельной голове, у меня почему-то образовалась довольно чёткая цепочка. От Таши, которая ренегат, да к тому же «Садовник», к Скоморошке, который тоже возможно ренегат… Так не мог ли он быть тоже «Садовником»? И тут я вспомнил.

Тот разговор, с агентами «Листвы», который случился который случился, стоило мне выйти из больницы, где после экзамена, мне прикрыли кожухом кристализовавшийся выход души на груди. Тогда, я не очень понял слова агентов. С какой такой радости, именно наш клан, такие вот товарищи по всей Европе идеализировали, как символ древней веры исключительно в Древо. Зато сейчас вдруг дошло — нас же блин много! Знаючи, куда не плюнь, в зеленоглазого попадёшь и только один ничего не знающий мальчик, сидя в Москве, думал, что он один-одинёшенек!

А вот дальше, мысли всё же спутались и как-то не стремились выстроиться в чёткую цепочку. Очень хотелось, особенно после ещё одного кубка медовухи, взять и объявить на весь зал, что я всё понял! Скоморошка — агент «Садовников», которые решили избавиться от конкурентов, а гибель главной ветви — ничто иное как мировой заговор против нас! Тем более, что аргументация, которую я по пьяни, сам себе приводил, сейчас казалась мне железобетонной!

Но, я сдержался. А затем был пир и дымящиеся куски лебединого мяса, вкуснее которого я в своей жизни ничего, кажется и не ел. Хоть Оленина, приготовленная нашими, не сильно отставала от творчества кремлёвского повара.