Семён Афанасьев - Не та профессия 1

– Следуйте за мной, – кивает один из стражников.

_________

Кабинет Декана.

Присутствуют Пун, Декан, Валери, уоррент и мэтр Хлопани.

– Господин джемадар, это явно адресовано вам, но мы бы просили прочесть и нам, – смеётся декан, указывая взглядом не невзрачный конверт, из которого торчит лист пергамента, испещрённый письменностью еудим. – Если сочтёте возможным. Потому что у меня есть только одно объяснение по поводу возможного адресата. И дело может касаться всех.

– Я бы с удовольствием, – вежливо кивает Пун. – Но я не знаю языка, на котором это написано.

– Я знаю, – роняет Хлопани. – Разрешите?

Хлопани протягивает руку к конверту, извлекает пергамент с записью:

– А тут на общем. Просто алфавитом еудим записано, – бормочет Хлопани. – Та-а-ак…

«Здравствуй, дорогой брат, самый маленький из всех нас.

Пишет тебе твой самый большой брат, который только сейчас получил возможность с тобой связаться. Причём столь необычным способом… Чтоб рассеять твои возможные сомнения, вспомни сам, как мы вместе с тобой таскали один на двоих поднос, на нашей с тобой первой работе. А наш с тобой злобный начальник костерил нас по очереди за то, что медленно передвигаемся. Тебе, кстати, тогда доставалось больше.

Впрочем, потом ты перенял все черты того нашего начальника, да упокоит Всевышний его без сомнения достойную душу…

Прости, что долго не давал о себе знать: я вынужден был отъехать очень далеко на юг. Вернуться куда надо и вовремя у меня не получилось. Помнишь нашего Джанго? Вот оказывается, там были такие же, но ещё больше…»

– Кто такой Джанго? – живо спрашивает Декан, жестом извиняясь перед Хлопани за вмешательство, – до этого момента мне всё было понятно.

– Служебная собака. – С нечитаемыми интонациями отвечает Пун. – Одна служебная собака, на нашей первой заставе. Из тех, что атакуют беззвучно.

– А что такое поднос? – отрывается от письма Хлопани. – Лично мне вот про поднос не понятно.

– Шаровая опорная плита, – также безэмоционально отвечает Пун.

«… я встретил здесь родичей, родню по Гаухар. Спасибо им за тёплый приём, сейчас живётся гораздо легче, чем даже месяц назад. Всего написать не могу, но моя родственница тут – примерно как твой нынешний начальник. Которого ты зовёшь Соратником…»

– А Гаухар – это кто? – поворачивается в сторону Пуна Валери, внимательно слушающий Хлопани.

– Была его женой. – отвечает Пун.

«…Вообще, лучше запиши город: ….. это его название.

Кажется, меня тут уже многие знают. Пожалуйста, передай привет дедушке Вальтеру , у которого мы с тобой последний раз брали одежду. Одежда, что он дал, выручала меня много раз! По правде сказать, даже не знаю, было ли в моей жизни бы всё так хорошо, если б не узелок дедушки Вальтера… крепко обними его от моего имени. А то и, чем чёрт не шутит, скажи ему, что я ему тут буду очень рад?! Для торговца с ЕГО опытом, тут наверняка гораздо больше возможностей, чем на его нынешнем месте?!

Если он соберётся сюда ко мне, попроси его прихватить с собой несколько подносов? Он наверняка придумает, как. Они бы тут мне очень пригодились...

И кстати! В том месте, откуда я ушёл, выросли цены и на фураж, и на подковы, и на работу кузниц. И растут уже два месяца: мимо нас порой идут караваны, вот я внимательно слежу за слухами, которые идут вместе с караванами.»

– Концентрируют силы, – ни к кому не обращаясь, роняет уоррент. – На границе с нами.

«… тот человек, что принёс тебе это письмо, ровно через три дня зайдёт за ответом: у них какие-то сложные штуки, позволяющие общаться на расстоянии. Но нужно писать на их языке, потому что и набирать, и передавать сообщения по цепочке сюда будут его родственники. Наверняка люди достойные, но я никого из них не видел и не имею чести знать лично. Имей это ввиду. Рад буду твоему ответу.»

– Какого чёрта надо? – грубо спрашивает Сотник Орды, носящий отличительный бунчук и подошедший к окраине лагеря по просьбе одного из постов.

С недавнего времени, помимо обычных караулов, в Орде постоянно дежурит кто-то из старших чинов, говорящий на дари (который стал языком общения между разными народами в городе и на базаре).

Его собеседник, сопровождаемый десятком человек, тоже носит знаки различия сотника, но уже Городской Стражи (которая, признаться, последнее время появляется на улицах всё меньше, а какие-то обязанности выполняет и того меньше).