Макс Мах - Пилот ракетоносца. Выбор курса

— Подожди, это не всё.

— А мне… Впрочем, неважно, я вас слушаю, господин адмирал.

— Хочу затронуть один деликатный вопрос, — пыхнул сигарой адмирал.

— Если вы об Анне… — встревожился Эрик.

— Помолчи и послушай! — Север сделал глоток виски и снова пыхнул сигарой.

— Ситуация такова, — сказал он через пару секунд. — Ты себя крупно недооцениваешь, Эрик. И это нехорошо, поскольку вопрос касается не только твоего общественного положения, но и, скажем так, душевного равновесия. Причем не только твоего.

— О чем мы говорим? — озадачился Эрик.

— Мы говорим о мужчине Эрике Минце.

— Не понял, — честно признался Эрик.

— Ты ведь знаешь, что красив, и что бабы при твоем появлении готовы из трусов выскочить?

— Я думаю, что это художественное преувеличение! — возразил Эрик, который, разумеется, знал, что считается красивым мужчиной и что нравится многим женщинам.

— Да нет, — усмехнулся в ответ адмирал. — Не преувеличение. Капитан Маркс, по моей просьбе, естественно, сделала, так сказать, экспертное заключение. Это, чтобы ты понял, не ее личное мнение, а некое усредненное мнение, построенное на опросах, прослушке и прочем всем. Так вот, общее женское мнение таково — ты красивый сукин сын, мужественный, брутальный, в общем такой, у которого тестостерон только что из ушей не течет. Женщины, в общей своей массе, на таких мачо западают легко и просто, поскольку ты принадлежишь к типу весьма аттрактивных самцов, да еще и красив аки Аполлон Бельведерский [74] Аполлон Бельведерский — римская мраморная копия бронзового оригинала работы древнегреческого скульптора Леохара (придворный скульптор Александра Македонского, ок. 330–320 до н. э.). или молодой Давид [75] Давид — мраморная статуя работы Микеланджело, впервые представленная флорентийской публике на площади Синьории 8 сентября 1504 года. .

Слушать такое о себе было неудобно, даже стыдно. Тем более что говорил об этом не кто-нибудь, а адмирал Север. Но последнее утверждение адмирала Эрику не понравилось. Он не знал точно, сохранились ли статуи Аполлона и Давида, но их изображения он видел. Оба, на взгляд Эрика, были несколько излишне женоподобны, да и сложены — особенно Аполлон — не так, чтобы очень. Тем не менее он промолчал. Тема его внешности была последним, о чем бы он стал спорить с адмиралом Севером.

— Так вот, Эрик, — продолжал между тем адмирал, — ты должен принять как данность тот факт, что твоя внешность является сильным дестабилизирующим фактором, в особенности если ты даешь повод думать, что ведешь свою игру или еще что. Не обнадеживай женщин без нужды, поскольку в этом случае твоя «простота» действительно хуже воровства. Используй ее как инструмент достижения своих целей, но не позволяй окружающим неверно интерпретировать твои намерения, желания, поступки. Ты меня понял?

— Да, — кивнул Эрик. Как ни мучительно было признание правоты Севера, Эрик сознавал, что адмирал говорит правду. Другое дело, что адмирал плохо знал Эрика. Он не понимал, что Эрик, в принципе, не умеет «распускать хвост» и думать о себе как о красавце, герое и аристократе не умеет тоже.

«Наверное, придется все-таки научиться…»

— А вот теперь самое время поговорить об Анне и Вере, — прервал его мысли адмирал Север.

«О господи! А эти-то здесь при чем?»

— Скажи, Эрик, ты знаешь, что такое дальний поход?

— Да нет, — пожал плечами Эрик, обдумав вопрос адмирала. — Два раза выходил в долгий рейс, но оба раза все закончилось слишком быстро. Сейчас третий.

— Ну, этот поход начался для тебя неплохо. У тебя была Алена…

— Я… — попробовал возразить Эрик.

— Вот только не надо делать из меня дурака, — остановил его адмирал. — Это Анне можешь рассказывать истории, а мне не надо. Я, Эрик, тридцать лет в строю, и знаю, что такое дальний поход или дежурство на базе. Рано или поздно на стенку лезут все, и фригидные женщины, и не слишком мужественные мужчины. Состояние неприятное, но, слава богу, у нас смешанные экипажи, и устав не запрещает онанизма. Есть порно, есть имитаторы… Не знал? Теперь знаешь. Будет любопытно, посмотри на досуге в каталоге услуг службы тыла. Раздел «рекреационные мероприятия».

— К чему вы мне все это рассказываете?

— К тому, что тебе никакой фармакопеи, отбивающей желание, принимать нельзя. И на взводе быть не стоит. Тогда что?

— Подбиваете меня завести любовницу?

— Что в этом плохого?

— Не знаю, но мне кажется, это непорядочно.