Андрей Но - Субъект. Часть четвертая [publisher - 1С-Паблишинг]

– Некого просить.

Мы помолчали. Сосед переминался с ноги на ногу и угрюмо шмыгал.

– Ну… вещей у тебя не так уж и много, да? – проворчал он.

Я поднял голову и недоуменно глянул на соседа. Выглядел он так, будто собирался с духом, чтобы поздравить заждавшегося его престарелого дальнего родственника с днем рождения.

– Рюкзак от силы наберется…

– Тогда могу у себя их подержать, – невнятной скороговоркой предложил сосед.

– А как же быть с котом?

Он опустил взгляд куда-то себе в ноги. Из его комнаты показалась широкая, мохнатая морда, что довольно шоркнулась о его лодыжку и вопросительно уставилась на меня. Моему удивлению не было предела.

– Мы с ним сдружились, пока тебя не было. За него можешь не волноваться, в обиду не дам, – заверил меня сосед и я чуть не кинулся, чтобы его обнять. Но вместо этого с благодарностью пожал ему руку, взял пару своих вещей и покинул квартиру.

Идти мне было совершенно некуда. Бесцельно блуждая по городу, я и сам не заметил, как ноги привели меня к приземистому, потрепанному временем магазинчику. Над тесным входом опасно нависала светодиодная вывеска с бесхитростным названием Твое Кино .

Заворожено разглядывая вывеску, я силился вспомнить, когда я в действительности видел ее в последний раз. Была ли она здесь до того, как я увидел ее в своих грезах…

В лицо ударил суховатый, пропахший глянцем воздух. Редкие покупатели осторожно шуршали, вороша стеллажи в поисках развлечений на сегодняшний вечер. Я повернул голову и заметил в глубине зала посеревшую от пыли табличку «история КПРФ». Мое сердце забилось у самой глотки.

Конечно, конечно я знал, что это глупо, что это невозможно. Но в глубине своей все еще подростковой души, я искренне мечтал, чтобы доктор Брозэф, пробуждение, весь этот ужас реального мира, в котором я чувствовал себя чужим, вдруг оказались очередной хитроумной засадой от Айсберга. Хоть бы эта зловещая организация не была моей выдумкой. Пусть они выпрыгнут на меня сейчас из-за стеллажа, повяжут, пусть отнесут в свою секретную лабораторию. Только так бы я понял, что хоть кому-то в этом мире я все еще необходим…

Я летел, летел на крыльях своего радостного предчувствия к отделу скучных и отталкивающих внимание дискет. Вот она, упаковка с диском о «18-м партийном съезде»… Я точно знал, что если ее открыть, там будет вовсе не диск, а дисплей с системой биометрической аутентификации…

Моя рука метнулась к упаковке и та с глухим стуком опрокинулась. А за ней не было ничего, кроме обшарпанных обоев…

Я продолжал отрешенно смотреть на этот диск. Да, теперь я его вспомнил. Мой отец, незадолго до своей смерти, грозился купить его, борясь с моей неуспеваемостью по истории в школе. Но так и не купил. И вот, почти пятнадцать лет, никому не нужный, он простоял здесь…

Я чувствовал себя так, будто нахожусь в отвратительном ночном кошмаре, чей ужас неявен, а висит в воздухе, давит на меня и смердит, как расплавленный свинец. Меня не покидало ощущение, что я вот-вот должен проснуться, что это все не может быть чем-то еще, кроме как очень уж плохим сном. Ведь реальность должна быть куда ярче…

Против всяких ожиданий я вспомнил Марту. Как некую спасительную, вдохновляющую мысль. Снова представил ее, сосредоточие всех моих эстетических предпочтений. Мое воображение было столь сильным, что черты ее лица не таяли, когда я их представлял. Я любовался ими, будто она снова стояла здесь, как и тогда…

В мой ботинок что-то требовательно ткнулось. С трудом вырвавшись из своих дум, я непонимающе осмотрелся. На меня с недовольством взирала сгорбленная уборщица.

– Вы мне мешаете, – сварливо сказала она и демонстративно начала мыть пол прямо вокруг моих ног. Я смотрел на нее сверху вниз и у меня дергался мускул. Это я ей мешаю?… Или она не дала мне спокойно постоять, хоть немного побыть наедине со своими мыслями… Эта реальность не позволяла мне спокойно побыть в своем мирке…

Мне вдруг страстно захотелось вырвать швабру из рук уборщицы и начать ее бить, бить, бить, забить ее до полусмерти… Я медленно потер свои веки и поскорее пошел на выход.

Воздух на улице был вечерним, свежим. Мимо проносились машины, но они почему-то не раздражали меня, как раньше. Чего-то в них не хватало…

Я запрокинул лицо и жадно втянул прохладный воздух. В нем не было вони выхлопных газов, вот что… Небо уже стемнело. Сколько бы я в него не вглядывался, мне не удавалось понять, омрачено оно смогом или нет. И тут в нем полыхнуло чем-то ярким, фиолетовым… Мои глаза расширились. Это не было молнией. Да и рановато для весны… Однако разряд не исчез, а стал переливчато распространяться по всему небу, будто облака подсвечивали дискотечные огни…