Андрей Но - Субъект. Часть вторая [publisher - 1С-Паблишинг]

И подобный расклад, кроме как глубочайшего презрения, больше ничего не вызывал. В отличие от них, я не мог терпеть, когда об меня кто-то вытирает ноги. По возможности, я всегда пытался отстаивать свои права. А эти пусть и дальше себе вымученно улыбаются, скрывая внутри желчь, агонию бездействия, пусть и дальше отворачиваются от того, что громко требует к себе внимания. На них мне было наплевать.

Я повернулся на бок, где простыня была чуточку прохладнее, прикрыл глаза. Боль толчкообразно о себе напоминала, окрашивая любую мысль в негативный цвет. Поворочавшись несколько минут, я снова открыл глаза. Желваки на скулах медленно вздувались, верхняя губа гневно приподнималась. Все же терпеть такую наглость я не мог, просто из принципа.

Прислушавшись к рапорту своих алиеноцептивных впечатлений, я подсчитал компанию из трех местных аборигенов, судя по всему, жильцов выстроившихся вокруг моего дома бараков. Они что-то пьяно горланили, то и дело взревывая от смеха. Сидели они в детской песочнице, потягивая время от времени этиловую амброзию, запах которой поднимался чуть ли не до моего окна. Между ними стоял потрепанный временем и грубым обращением радиоприемник, колесико громкости которого было выкручено на максимум.

Раздался короткий и жалкий треск корпуса радиоприемника. Под ошалевшими взглядами этих люмпенов источник их веселья в один миг скорчился в бесполезный комок пластмассы.

Изумленный лепет между ними довольно быстро перерос в дискуссию на повышенных тонах. Вскоре они начали друг на друга пьяно орать с такой силой, что отдельные фразы умудрялись долететь до моего этажа в отчетливо сохранившемся виде.

Проведя связь между обрывками их бессвязных воплей, я пришел к выводу, что один из них подозревает в скоропостижной кончине радиоприемника другого. Подозрение обосновывалось тем, что на момент произошедшего в динамиках играла песня некоего вокалиста, охарактеризованного как «патлатый».

А так как один из компании имел ярко выраженную и неоднократно демонстрируемую своим товарищам неприязнь к мужчинам, чья длина волос на голове позволяла сообразить хоть какую-нибудь укладку, то поиск виновного закончился, толком не начавшись – вердикт расследователя был бурно одобрен и уверенно подтвержден третьим свидетелем.

Обвиняемому же, судя по обиженному возгласу, итог расследования явно не пришелся по душе. Хозяин сломанного радиоприемника его грубо толкнул, отчего противник патлатых отшатнулся и, споткнувшись о бревно, распластался на заплеванной и усеянной окурками площадке.

Тут свидетель неожиданно решил пересмотреть свои показания. Он встал на сторону упавшего. Завязалась потасовка. Не раскрывая глаз, я видел, как к окнам подкрадывается все больше заспанных и раздраженных лиц, некоторые из них даже достали телефоны и начали снимать происходящее. Сколько бы я ни приглядывался к мечущимся силуэтам в доме, я так и не заметил ни одного из них, кто приложил бы телефон к своему уху.

Внезапно за окном раздался страшный крик. Быстро переметнув свое внимание туда, я заметил, как один из люмпенов быстро прячет в свой карман сияющую выраженной плотностью полоску какого-то материала. Противник парикмахерского искусства скрючился и снова завалился на землю, но в этот раз вставать он явно не спешил. От меня не скрылось резко контрастирующее углубление на фоне целостной структуры его тела. Удар ножом пришелся прямо в печень.

– Проклятые австралопитеки, – тихо вырвалось у меня. Один из них, заметив, что товарищ не встает, заподозрил неладное и начал душераздирающе орать. Я заставил окно захлопнуться и остановившимися глазами вперился в потолок.

Как-то слишком часто стали гибнуть вокруг меня люди. Здесь я не имел прямого отношения к убийству и даже не рассчитывал, что оно произойдет. Но формально, его косвенным зачинщиком все-таки был я.

Через несколько минут послышался вой сирены скорой помощи. Абстрагировавшись от звуков, я съежился под одеялом и спустя дюжину вязких и глуповатых мыслей незаметно для себя ушел в глубокий сон.

Проснувшись в полдень, я, первым делом, не без радости отметил приглушившийся болевой синдром. На бедре уже, как ни странно, проявлялись зачатки багрового рубца под невыносимо зудящей коркой. А переведя внимание на руку, я заметил прибавку костной массы в месте сочленения обломков, что выделялась своей яркостью на фоне всей локтевой кости.