Денис Владимиров - Никто, ничто, никогда!

Кланлидер «Стальных медведей» напоминал вставшего на задние лапы гризли, готового вот-вот пойти в атаку. Настоящий топтыгин. А назвать «мишкой» здоровенного мужика под два двадцать ростом, про каких обычно говорили, сам себя поперек шире, даже мысленно при всем желании не получилось. Внушал.

Свою лепту в увеличение размеров вносила и тяжелая угольно-черная броня, скорее всего, доработанная легионеровская. Взгляд сразу приковывали наплечники, выполненные в виде оскалившихся медвежьих морд. Но обладателю доспеха для доказательства принадлежности к клану этого показалось мало, поэтому точно такое же изображение красовалось на нагруднике.

За спиной индивидуальное оружие — огромная двулезвийная секира, которую обильно покрывали руны. Из всего вычленил только знак Валькнут. Рядом с викингом современности, будто вынюхивающий что-то шелудивый пес, крутился разведчик пятого уровня, но не приближался. И правильно.

На первый взгляд, размеры великана должны были нивелироваться его неповоротливостью и медлительностью. Ага, ага. Шаги, несмотря на кажущуюся их тяжесть, бесшумные, в движениях читалась выверенность и плавность. Настоящий косолапый, который мог в один момент удивить всех скоростью помноженной на силу, возведенные в степень взрывной ярости.

— Килл? — прогудел вопросительно Валерьев.

— И? — спросил, вновь глубоко затягиваясь.

Достали, суки!

Нет мне старому покоя.

В темных очках, в футболке, шортах и кроссовках я выглядел по сравнению с этой скалой, как Д’Артаньян рядом с Ильей Муромцем. И следовало учесть, что мне не часто приходилось смотреть снизу вверх на собеседника. Вот здесь тот самый случай. Пусть у здоровяка не было ни одного шанса, вздумай он напасть, но загоношились непрошеные мысли и очередной ворох вопросов.

Итак, если заморожен счетчик смертей, а точнее, мое убийство под данное определение теперь не попадало, то навесит ли Система звание «Ренегат» на «счастливчика», который умудрится проломить мне голову?

И… Твою мать! Чуть сигаретой не подавился, а если меня грохнут на Арене? Где я буду возрождаться? Там же под куполом раз за разом? Или на месте вызова?… При таком раскладе придется умирать раз за разом от голода и жажды, возрождаться и вновь. Как результат — с катушек слететь, как два пальца об асфальт. Суицидальные порывы тоже вряд ли помогли бы. Вот уж действительно — «горе побежденным».

Впрочем, существовала и крохотная вероятность, такая же, как возникновение черной дыры в эту секунду здесь и сейчас, что меня невозможно будет одолеть в местном Колизее. Грохнули, тут же вновь в бой! Если бы не ограничитель по времени, можно было просто запинывать врагов, дебильно и дико хохоча им в лицо. Вот страха-то хапнут вместе с горем. Представил такую картину, даже улыбнулся.

А так, с единичками в каждом стате, с наноброной в пространственном кармане, потому что пока ее не расковыряют до предела, меня не достать, шансы провернуть подобный финт равнялись нулю. И так далее.

— Как ты уже понял, я глава «Стальных медведей», зовут Николаем. Кто ты, знаю. Можешь не представляться. Поговорим? — нависая, пробасил СтилБеаР, когда пауза затянулась.

В интонациях читалось некое превосходство с толикой уверенности в собственных силах. Видимо списал мою задумчивость на собственный счет. Уверен, в прошлой жизни часто пользовался тем, что его размеры и напускная брутальность подавляли собеседников, давая преимущество в начале диалога. Хотя некоторые товарищи и тогда могли ловко по носу щелкнуть таких здоровяков. Похоже, медведь не часто с ними сталкивался. И у Валерьева доминирование, в связи с выдающимися природными данными, превратилось в неосознанный рефлекс.

В новых реалиях же вообще ровно по поговорке — «размер не имел значения», и та же мимишная девочка-припевочка Хикари могла вскрыть на раз не одну подобную консервную банку.

— Можно и поговорить, — с безразличием сказал я, кивком головы указывая на место рядом.

Здоровяк поморщился от сигаретного дыма, даже лапищей пару раз перед мордой махнул, типа разгоняя. Но в бутылку, мол, «потуши», не полез. Я же со смаком прикурил от бычка первой вторую. Собеседник тяжело опустил седалище на скамью, отчего, как мне показалось, даже инопланетный пластик скрипнул возмущенно.

Воцарилась пауза и тишина. Только пересвист птиц раздавался. До опытного участка «ботаников» отсюда рукой было подать, а там благодаря Анне появилось разнообразное зверье полезное и не очень. Вот и резвилось, радуясь жизни.