Денис Владимиров - Никто, ничто, никогда!

Но в целом, допрос Матиаса подтвердил полностью слова Ласки. Он тоже знал всего лишь троих засланных казачков, включая напарника. Хотя я подозревал, что окопалось в Надежде гораздо больше отморози всякой. И сразу себе пометку, искать людей, кои могли бы взять на себя клановую службу безопасности, разведку и контрразведку, шпионаж и другие виды деятельности подобного толка.

…Пока заместитель занимался насущными делами, я продолжал обдумывать план дальнейших действий.

В это время раздался перезвон входящего сообщения: «Сергей, по обменному фонду пока ничего не решилось и вряд ли решится с утра. Сан Саныч, похоже, вновь занят важными исследованиями и отключил звуковое оповещение о приходящих сообщениях. Зная его, раньше чем ближе к вечеру завтра, а то и к ночи — он вряд ли появится. Учитывая отсутствие ближайших помощников на местах, скорее всего, проводят какие-то эксперименты. Или заняты какими-нибудь важными разработками. У нас с тобой все остается в силе? Подождешь? Главный».

Главный, главный пи-пи-пи… нехороший человек, редиска.

«Хорошо. Никаких проблем» , — отписал, сам посмотрел на спящего ученого и его подчиненных.

Неплохо все получилось, хотя на это и рассчитывал, так как наш профессор ни перед кем ни отчитывался, обладал скверным характером, а еще постоянно пропадал в своих лабораториях, куда не пускал даже Добрынина. Последний посмеивался, но не пытался как-то воздействовать на «бунтаря». Тот же чувствуя полную и абсолютную свободу в действиях, делал на порядки больше для развития науки анклава, нежели трудился бы из-под палки. О чем мне по секрету и поведал Главный, когда я между делом озвучил вопрос, где найти Саныча. Причина таких откровений, как я полагал, желание похвастаться, какой он умный и дальновидный руководитель, умелый организатор.

«Тут еще возник вопрос. Завтра ты чем занимаешься? Есть работа, плюс со мной около получаса назад связалось Токио, спрашивали, свободен ли ты? Отпущу ли я тебя? Обещал вроде, как на них потрудиться. Главный».

«А ты моим командующим стал «отпускать» чтобы или родителем?» , — было откровенно плевать на его риторику от слова «совсем», но необходимо поддерживать сформированное обо мне реноме. Вспыльчивый, агрессивный, дикий, туповатый и простоватый, но зато удачливый сукин сын, а еще не гнушающийся никаких средств, если выполнял «боевую» задачу. Легко управляемый инструмент.

«Конечно, нет. Так что у тебя? Главный».

«Занят весь день, раньше нужно было обращаться! Все, до связи. Я спать, вставать рано!»

«Ок. Главный».

Вновь задумался. Мысли тяжелые, на душе не все спокойно. С другой стороны, откуда там взяться чему-нибудь хорошему? Рассказы тварей, мои в плену, Гарту, суки, сто процентов отрубили сегодня палец, затем Саныч… Еще в подвале «отдыхал» технос.

Но к черту все, к дьяволу! Не первый и не второй раз даже в этом «дивном новом мире»[1], я ставил все на одну карту. И задача, которую предстояло решить, лежала далеко-далеко от тех целей, бывших изначально в приоритете.

Да, есть жесткая, даже жестокая Система, есть не менее кровожадные Кураторы и Смотрящие. Но так ли плохи правила этого мира?

И выяснилось, что самый мой важный и ценный актив — это клан. Пора, действительно, его создавать, формировать, а не только носиться по весям. Конечно, осесть в поселении, занимаясь административной работой, — то не мое. Но уделять самое пристальное внимание, участвовать в жизни, формируемого сообщества — просто необходимо. А еще требовалось реально вставать на путь борьбы с мразями, потому что, если мы им дадим накопить силы, они возьмутся за нас всерьез.

Еще возникло осознание, что мои парадигмы стали трансформироваться и отвечать текущей обстановке, а следование новым принципам — правильному пути. Я всегда верил, принимал, как истину, что реальность, когда ее меняешь, сопротивляется, делает все, чтобы вернуть тебя в то агрегатное состояние, в котором пребывал. Но нет ничего страшнее и величественнее, чем воля, благодаря которой ты всегда делаешь следующий шаг, не взирая ни на что.

И мне всегда казалась фальшивым безудержное проявление радости, когда кто-то добивался какой-либо, но особенно судьбоносной цели. Смотришь на дикие оры, прыжки и ужимки, как у хороших таких бандар-логов… Недоумеваешь, потому что ты в такие моменты чувствуешь усталость, пустоту. Все это наваливается разом.

Вечная дурнина нападает на тебя вновь, ее не прогоняет даже кофе, она множится на нервяк от истощения, как духовного, так и физического, и… вновь борьба с самим собой, потому что «хочется». Да хочется! Кто-то слабый внутри молит, стонет — остановись, ну, пожалуйста, не надо! Однако, твой путь — это насилие, насилие над самим собой. Поэтому ты добиваешься своих целей, важных целей.