Иван Фаатович - Убить Первого. Том 1

Эдван решил, что раз уж его решили использовать, он будет делать то же самое. Будет и дальше придерживаться старой стратегии и даже если вдруг вспомнит что-то “из-за грани”, то точно не побежит сразу рассказывать старику, а вначале оценит полезность этих знаний лично для себя. По-крайней мере, до тех пор, пока не разберётся, что к чему.

Перевод рецепта он, разумеется, решил делать так долго, как только возможно. Правда, реальность оказалась хитрее его маленького плана. Рецепт был слишком сложным. Несмотря на то, что он мог с лёгкостью прочитать страницу текста, понять написанное было выше его сил, ведь одно дело читать старые легенды, а другое рецепт древнего снадобья, где перечислены странные названия растений, которых он в жизни не видел и слова, которые никогда не слышал прежде ни на одном из двух языков. Процесс закончился, не успев начаться.

Эдван записал на лист бумаги то, что сумел понять и с чистой совестью отложил перевод в сторону, напрочь забыв о нём. Постепенно, пребывание в комнатушке стало невыносимым. Он чувствовал себя словно в темнице и изнывал от скуки. Старый библиотекарь, казалось, напрочь забыл о нём! Шан Фан не появился ни через три дня, ни через неделю, ни даже через две и единственным собеседником Эдвана всё это время был горбатый мужичок, который приходил менять повязки да приносил еду и разные снадобья каждый день. Всё остальное время парень был предоставлен самому себе.

Он всё так же пытался почувствовать разлитую в округе атру, и у него всё так же ничего не выходило. Даже кошмары с проклятым медведем исчезли из его головы и казалось, будто древний язык и странный магический знак были всем, что он получил из-за грани. Это было очень обидно и негативные мысли заполнили его голову. Однако, в начале четвёртой недели его пребывания взаперти, подобно дневному свету, что пробился сквозь дождевые тучи, горбатый мужичок принёс радостные вести. Сам лекарь желал видеть его у себя.

Сердце Эдвана забилось быстрее от предвкушения. Опираясь на плечо своего спутника он преодолел порог, отделяющий его комнату от длинного коридора и мурашки пробежали по спине, когда он почувствовал ласковое дуновение ветра на коже. В конце коридора была открыта дверь на улицу…

Увы, попасть туда Эдвану было не суждено. Не сейчас. Горбатый провёл его мимо шести запертых дверей, за которыми скрывались такие же маленькие комнатки, как и та, где лежал юноша. Они свернули направо, миновали пустой зал с множеством кроватей и вошли в кабинет лекаря. Посещение прошло намного быстрее, чем Эдван себе представлял. Высокий мужчина с суровым взглядом придирчиво осмотрел его рану, объявил, что он теперь здоров, после чего выдал последнюю бутыль со снадобьем и велел проваливать отсюда.

— И чтоб комната к вечеру была чистой! — крикнул лекарь горбатому, когда они поворачивали обратно в коридор с комнатами для тяжелораненых.

— Не волнуйся, на улице не окажешься, — поспешил успокоить паренька мужчина, — сам господин Боу пришёл вчера и передал мне ключ от твоего нового дома.

— Господин Боу?

— Капитан Марк Боу, — терпеливо пояснил горбатый, — он приходил к тебе в первый день…

В голове Эдвана тут же всплыл образ мужчины и два браслета, благодаря которым и проявилось его знание древнего языка.

— Да, я помню.

— Тебя поселят в академии, — вздохнул горбатый с толикой зависти, — в отдельную комнату! Как если бы ты был одним из трёх великих семей!

— Трёх семей? — не понял Эдван.

— Да. Трёх кланов-основателей нашего великого Города! — с гордостью и блеском в глазах сказал горбатый, отчего даже немного выпрямился, — кланы Линн, Джоу и Морето. Столпы, на которых держится наше благополучие! Только ученикам из этих семей, или из семей их вернейших вассалов позволено иметь отдельные комнаты. Остальные живут группами.

— С чего же мне такая честь… — пробормотал Эдван. Внутренне, он ещё глубже уверился в том, что это лишь показная забота, чтобы вытянуть из него знания.

— Наверное, чтобы прочие ученики не совали нос в книги, что ты переводишь для господина Фана, — высказал самую очевидную причину горбатый.

Мужчина понурил плечи, сгорбившись ещё больше. Зависть больно уколола его прямо в сердце. Ведь попав в академию, да ещё и в отдельную комнату, юноша наверняка столкнётся с учениками из благородных семейств! А для него, бедняка без капли дара, вынужденного влачить своё существование прислуживая в лазарете, приобщиться хоть немного к одной из великих семей было пределом мечтаний! Пределом, который уже получил никому неизвестный мальчишка из деревни только потому, что чуть не умер и мог читать на древнем наречии. И имел дар. Да… именно наличие дара отделяло их друг от друга непреодолимой пропастью. Небеса так несправедливы…