Андрей Посняков - Кремль 2222. Бутово

Ах, Дорм! Проклятый Дорм!

Прошептав гнусное древнее ругательство, высокородная Навия несколько успокоилась и вновь отдалась делам, стараясь заглушить кипящую в ней ненависть.

– Ага, Альд! Пришел, наконец. Наконец-то высокородная Навия тебя прислала. А я тут сижу, жду…

– Здравствуй, высокородная Эльда! Я принес злаки.

Сидевшая за узким дощатым столом девушка в белом халате, наброшенном поверх голубой робы, с улыбкой приветствовала вошедшего в теплицу парня. Приветствовала вполне искреннее, хотя и не должна была – Альд, все-таки – мун, а она – высокородная. Правда, не совсем – Навия как-то обмолвилась, что Эльда – полукровка, гибрид, единственный оставшийся в живых «продукт», результат эксперимента смешения крови «Мудрейших» и «мунов». Ее мать была из мунов – вынашивала генный материал в специальной лаборатории и умерла при родах. Эльду воспитывали Мудрейшие – как свою. Отца у девчонки не было, для зачатия просто взяли мужской биоматериал. Так вот и получилась худенькая красавица-блондинка с большими ярко-голубыми глазами. Между прочим – агроном-биолог!

Тайну происхождения Эльды и мунов знал только Альд, и то, высокородная Навия уже не раз пожалела о своих словах, строго-настрого приказав парню держать рот на замке. Альд и держал – а про Эльду с кем болтать-то? Никого из мунов девчонка-полукровка особенно-то не интересовала, у выращенных в пробирке гомункулусов хватало своих простых забот и незатейливых радостей.

Честно сказать, и Альд воспринимал девушку, как одну из Мудрейших – с почтением, но в достаточной степени равнодушно.

Воспринимал. Но, вот сейчас…

Записав номера принесенных контейнеров в специальную учетную книгу, Эльда неожиданно потянулась, так, что из-под курточки показался пупок. Затем тряхнула головой – пышные густо-золотистые волосы разлетелись по плечам древним ядерным взрывом, и тот же взрыв отразился вдруг в небесной лазури глаз!

Альд вдруг застыл, словно бы опаленный этим взрывом, застыл в замешательстве, закусив губу, словно бы первый раз увидел эти волосы, эти глаза под густой сенью ресниц, эти пухлые губки…

Какая же она красивая!!!

Эта простая мысль стрелой поразила сердце! Или, нет, не так… Как может мысль поразить стрелой? Скорей – дубиной по голове… Как то чудовище, руконог. Но – то было чудовище, а эта – красавица! И как же это он, Альд, раньше-то ничего такого не замечал? Ведь приходил сюда почти каждый день, что-то приносил, говорил, мямлил… Не замечал. Но, почему вот теперь – заметил? Что такое случилось с ним, что произошло? И… где раньше-то глаза были?

Юноша густо покраснел – как бы то ни было, а Эльда все же принадлежала к касте Мудрейших, и каждый мун обязан был им подчиняться. Мудрейшая… Эта вот худенькая красивая девчонка, на вид даже моложе самого Альда, которому не так уж и давно исполнилось восемнадцать.

– Ты что такой красный? Устал? Э-эй! Ну, отвечай же.

– Да нет, не устал, вы… высокородная.

Альд дернул шеей и потупил взор, опустив голову. Почему-то не хотелось ему в этот момент смотреть этой девчонке в глаза. Почему? Наверное, это было просто стеснение, уж точно – не страх.

– Возьми лестницу, – записав номера контейнеров, приказала Мудрейшая. – Идем.

Все нынче происходило, как и всегда. Работник-мун принес контейнеры, а сейчас вот, по приказу высокородной, потащит металлическую лестницу в дальний конец теплицы – снимать показания приборов. То есть, снимать-то будет Эльда, Альд только лестницу принесет да подержит. Все правильно, тупым гомункулусам тонкую работу не доверяли, никто их не учил разбираться в приборах, во всех этих зеленых цифирках, стрелочках и прочем.

Небольшая будка с аппаратурой, установленная на железном столбе, возвышалась над картофельными грядками метра на три. Кроме картофеля, в теплице еще росли кусты красной и черной смородины, сливы и несколько яблонь с наливавшимися соком плодами. Яблочки были так себе – твердые и кислые, – но компот выходил вкусный.

Как раз сейчас смородину и яблоки собирали юные муны, всего с десяток подростков. Гомункулусы детского возраста встречались в казармах не так уж и редко. Поддерживая оптимальную численность контингента, Мудрейшие выращивали их на замену убитым и раненым, а также и тем, кто подвергнулся выбраковке. Стариков, кстати, среди работников не имелось вовсе, так же были редки и женщины. Альд, конечно, подозревал, куда девались состарившиеся муны – их тоже выбраковывали, только не торжественно, на глазах у всех, а тайно. Во всем этом не было ничего аморального – закончившие свой жизненный цикл работники уступали место другим.