Фарход Хабибов - Дивизия особого назначения. Освободительный поход

– А ты кто такой, чтобы я тебе отвечал, грязный кафир?

Тут Легостаев не выдержал и, привстав, кулаком, во всю легостаевскую, засветил моему почти «соседу» в глаз. Глаз этого капитана Каримова зацвел всеми цветами радуги и начал пухнуть прям не по дням, а по секундам.

– Встать, сука, когда с командиром дивизии разговариваешь! – по энкавэдэшному грозно (но оглядываясь на Аню) крикнул Легостаев, и полусосед оторвал свой базис от стула.

– Капитан Каримов Абдувахоб, командир роты Т-26 10-й танковой дивизии.

– Откуда ты экс-капитан, кто по нации?

– Таджикская ССР, узбек, Ленинабадская область, Советский район, кишлак Бароз (блин, моя малая родина, родители мои оттуда, вот почему сосед-то).

– Почему ты, капитан, считаешь меня, воюющего за свою страну, кафиром, а себя, перешедшего к Гитлеру, хорошим мусульманином? Эмир Саид Алимхан [187] Последний бухарский эмир, из династии Мангытов. , который держал твоих предков впроголодь [188] Вообще-то земли Ленинабадской области (кроме Зеравшанской долины) относились не к Бухарскому эмирату, а к туркестанскому генерал-губернаторству Российской империи. и в невежестве, значит, хороший мусульманин, а Ленин и Сталин, которые накормили нас, дали нам образование и веру в завтрашний день, кафиры? А не пошел ли ты вместе со своим эмиром и Гитлером в… (тут я наткнулся взглядом на Бусинку) в этот, как его, ну в ад.

И вообще, если я пошлю тебя на смерть, ты будешь вопить, что русские убивают узбеков, потому будем справедливыми. Легостаев, собери сюда ребят узбекской, киргизской, таджикской и туркменской национальностей, и пусть они решают судьбу своего земляка, этого гада, любителя «суверенного Туркестана».

Минут пятнадцать я матерился, тупо, грязно, скверно и совсем не по-джентльменски, у каждого джентльмена уши бы не только отвяли-завяли, но и отвалились бы на хрен (про себя, таки Бусинка же рядом, а рядом с дамой мат не комильфо). Йигитали с Мамбеткуловым проводили в это время собрание «Туркестанского комитета». А Легостаев и Абдувахоб смотрели на меня с открытыми ртами, ибо я выматерился вслух, да на трех языках: русском, узбекском и таджикском, причем ни разу не повторяясь (даже не переводя), усиливая свою «речь» немецкими и английскими фразами из порно (то-то у Аньки уши побагровели).

И тут вошли Йигитали, Болотбек, Алиджон и еще трое моих земляков-брюнетов.

– Товарищ капитан, все йигиты говорят, что этого хайвона [189] Скот, животное ( узб., тадж .). надо расстрелять, и чем раньше, тем лучше. Наши родители послали нас сюда на войну, чтобы защитить Родину и жен, матерей, отцов и сестер. Потому они, даже родственники, этого ок килинган [190] Проклятый ( узб .). не простят ему предательства. Понимаете, у нас есть такая вещь, как джавонмарди, это переводится «молодой мужчина». Но это обозначает кодекс номуса [191] Честь ( тадж., узб .). воина. Раз человек вышел на тропу войны, на «джанг» [192] Война, битва ( тадж., узб. ). , то должен пройти этот йул [193] Путь, дорога ( узб .). до конца. И его на этом пути может остановить только смерть. А если кто предаст Родину, переступит через джавонмарди, то он вне любых законов и его братья должны его убить, чтобы смыть позор с семьи. Только после смерти хоина [194] Предатель ( узб .). члены семьи могут ходить с поднятой головой. Вот поэтому мы все решили приговорить этого хоина к смерти, он не достоин жить. Тот, кто не имеет чести, тот не должен иметь жизни!

– Видишь, Легостаев, предателя следует расстрелять, человек осознанно перешел к врагу, что простительно красноармейцу, то непростительно капитану РККА, тем более земляки его, братья-мусульмане, тоже расстрел поддерживают.

– Слушаюсь, – коротко сказал Легостаев, и Абдувахоб упал на колени:

– Бубахшед рафик командир, бубахшед ахмакро, ман, то охири умрам барои ватану, барои Сталин хизмат мекунам [195] Простите, товарищ командир, простите дурака, я до конца жизни буду служить Родине и Сталину ( тадж .). .

– Барои Ватан, ва барои Сталин, хизмати ту даркор нест, фахмиди, ту хоин хасти, ту авлоди худро, Ватани худро, хокимияти худро фурухти, фахмиди [196] Ни Родине, ни Сталину твоя служба не нужна, понял, ты предатель, ты предал своих предков, свою Родину и правительство ( тадж. ). ?

– Нега менга тожикча гапирасан, мен уриску? [197] Почему ты со мной говоришь по-таджикски, я же русский? ( узб .)

– Ман дигар хоини намекунам, охир ман дар шароити вазнин будам, агар ба немисхо хизмат намекардам маро мекуштан [198] Я больше не предам, я был в очень трудной ситуации, если бы я не стал помогать немцам, меня бы убили ( тадж. ). . Акажон, кечирин мени, мен яшашни хохлайман, ота-онам кари охир [199] Простите меня, пожалуйста, уважаемый, у меня же родители старые ( узб .). .