Фарход Хабибов - Дивизия особого назначения. Освободительный поход

– Сильный шок был, ну, когда сюда попала?

– Да, Драк… Прости, привыкла. Ребята все списали на контузию, фашисты рядом мину уложили, вот я и притворяюсь контуженой… Ладно, милый, пойду, как бы твоя начтылша тебе волосья не выдрала.

– Ну, ты не переживай, Бусинка, прорвемся! Я люблю только тебя!

И Анютка бегом бросилась из землянки. Эмоции…

А вот теперь поднимаюсь, ну, чтобы лицо помыть, и понимаю, что нога не беспокоит меня вообще. И я теперь снова в строю. В строю-то я в строю, а вот внутри… Сказать, что кошки скребут, блин, это ничего не сказать. Легко кошкам, то есть котам, сегодня мяукает под окнами одной кошки, завтра у второй, а через неделю, скажем, девятую кошку окучивает, а мне?

Нет, боже упаси, я не ловелас какой и не казанова расписной (или записной?). Но вот как мне быть? С Аней или с Маней? Вроде одна согласная буковка разницы, но это ж разные люди. Но и это фигня, главное в том, что я люблю и Маню, и Аню, то есть и Машу и Ашу, нет, и Марию и Анну, вот. Выберу одну – как быть со второй, выберу вторую – как быть с первой?

Хорошо всяким султанам и шахам, женись хоть стопиццот раз, а мне, красному командиру, как быть? Что обо мне бойцы подумают, и вообще, страна в огне, фашисты залили мою страну кровью и страданиями миллионов, а я?

А я думаю, кого выбрать, Аню или Маню, ну не свинья ли я? Хотя…

Как и любой другой мужик на моем месте, я хочу и ягодку съесть, и, скажем, грибок, фу, ну и сравнения у меня. И вообще, можно же тупо подождать. А там все само разрулится, тем более нам идти в поход, Маришка должна остаться тут, а товарищ военветврач – нет. Решено, пока ничего решать не буду, поживу раскорякой, а там кривая куда-нибудь да вывезет. Все, к черту думы из «санта-барбар» да «рогатых, что тоже скачут». Аля геркум аля гер! Ахтунг-ахтунг Шварцнеггер!

Выхожу и как молодой газелъ (в конце не мягкий, а твердый знак, выше упоминалось, почему так) бегу умываться, чего-то я с думками перебрал, все уже давно позавтракали и занимаются своими делами. Кто бегает под командой сержантов, кто тренируется (саперы по-своему, танкисты по-своему, ну и остальные тоже), на кого наезжает танками Абдиев. А кто сидит и слушает тихо-мирно эфир. Кстати, сегодня в десять ночи должен спуститься самолет за генералами и за предателями, имевшими когда-то такое же звание.

Ну и, значит, отправив группу бывших (предав, теряешь звание) и настоящих генералов в Центр, основная часть дивизии пойдет в поход. Как соединение Ковпака, хотя, по-моему, его еще нет в природе, ну, соединения, Ковпак вполне еще первый секретарь Путивльского горисполкома, мэр города. И, размышляя, я умываюсь по пояс и, когда уже начал обтираться, заметил, что рядом безмолвно стоит Никифоров.

– Доброе утро, товарищ истребитель. Ты что ж так пугаешь, хоть бы кашлянул, что ли?

– Товарищ командир, разрешите отчитаться за ночную бомбардировку.

– Может, я сперва все-таки до конца вытрусь, а?

– Да, конечно, товарищ комдив.

– Спасибо за разрешение. – И я, усмехаясь, заканчиваю ликвидацию последствий водных процедур (и тяжелых романтических дум).

– Пошли ко мне в штаб, старлей-орденоносец, там и поговорим. Товарищ боец, сходите на кухню, к старшине, скажите, что я хотел бы позавтракать. – Загрузив по пути пробегавшего мимо бойца, идем в штаб (боюсь я один на один с думками оказаться), и Никифоров начинает:

– Товарищ капитан, все провели, как и планировали, впервые проводили высотную бомбардировку, и я очень беспокоюсь за результаты.

– Думаешь, не попал в немцев? Ну и пусть, ваша цель была не громить немцев, а дезинформировать. Но товарищ Ильиных постарался, и координаты, по которым вы отбомбились, не заняты населением, там враг. В первом случае это склады и казармы, во втором случае это полевой лагерь охранной дивизии, ее фашисты выслали, чтобы расправиться с нами. Ну и третий случай – это ремонтный двор бывшей МТС, сейчас противник там ремонтирует свою технику (ну и трофейную тоже). Так что не должны были попасть в наших гражданских, но если даже бы и попали, хотя нет, не должны были (а про себя думаю: а вдруг все-таки попали, а?).

– Потерь нет, немцы пока успевали понять, что это бомбардировка, мы уже улетали, так что их зенитки только зря боезапасы расстреляли. Правда, на третьей точке они скорей всего уже нас ждали и, ориентируясь по звуку моторов, сразу начали стрелять. Мы прям на ходу сбросили бомбы и ушли на полном газу обратно.

– Ну, молодцы, Никифоров, благодарю за службу!

– Служу Советскому Союзу!