Дикон Шерола - Дети подземелья

— Если попадете в цель — машина остановится и зависнет, — продолжил инженер. — На этом можете считать вашу задачу выполненной.

«И в голову им не стреляй — битый номер», — Диме снова вспомнились слова Ивана. «Башка у них укреплена каким-то особым сплавом, поэтому проще пробить надетые друг на друга каски».

— Роботы реагируют в первую очередь на картинку, на движение и на звук. Также для нашего обнаружения они используют тепловизоры. Но в отличие от наших моделей, эти способны видеть сквозь стену. Поэтому…, - инженер прервался, чтобы взять со стола кусок какой-то эластичной ткани, больше похожей на резину, — под военную форму наши надевают специальные костюмы из вот этого материала. Мы называем его «лихтИн» в честь его создателя Павла Борисовича Лихтина. Этот материал является водонепроницаемым, он способен выдерживать температуры до минус сорока градусов и до плюс семидесяти. Но самое главное его достоинство, тепловизоры вражеских машин против них бессильны. Так что слепые в этой войне не только мы. На голову наши солдаты надевают специальные шлемы, которые объединяют в себе свойства защитной каски, противогаза, прибора ночного видения, тепловизора и переговорного устройства. Со стороны ваши голоса не будут слышны противнику, даже если вы будете кричать.

Затем инженер пригласил новобранцев в соседнюю комнату, где стояло несколько манекенов, облаченных в защитные костюмы. Ткань была настолько обтягивающей, что манекены скорее походили на водолазов, чем на солдат.

— Теперь понятно, почему под форму надевают, — хохотнул один из новобранцев. — Не хотел бы я помереть в трико балеруна. Ого, даже носки и перчатки из этой ткани!

— А я в таком в Египте нырял, — подхватил второй.

Дима невольно усмехнулся, вспомнив слова Ивана про хомяка в презервативе, и тут же пожалел о своей неосторожной улыбке. Инженер, уже привыкший к веселой реакции солдат, тем не менее обратил внимание именно на него.

— А ты чего ухмыляешься? — в голосе мужчины послышались металлические нотки. — У вас, «процветающих», есть что-то получше?

Остальные мигом обернулись на Дмитрия, явно уязвленные тем, что «чужак» смеет зубоскалить над изобретениями их ученых.

— А им не надо, — отозвался «египетский ныряльщик». — Они исподтишка травят. Застремали с нами в открытую воевать.

Дмитрий не стал вступать в перепалку. Его молчание вызвало презрительные смешки, после чего инженер продолжил свои объяснения.

Таким образом за обучением проходило почти все время. Отношение с другими солдатами у Димы становились только хуже, и то и дело возникали стычки. Когда Кирилл Матвеевич наконец сообщил парню, что он пойдет вместе с опытными снайперами на поверхности, Лесков даже немного обрадовался этой новости. Теперь он сможет жить по графику Ивана и иметь подле себя хотя бы одного друга.

Было около полуночи, когда, облаченные в лихтин солдаты, собрались у входа в шахту, ведущую на поверхность. Здесь были преимущественно опытные снайперы, прошедшие военную подготовку, и только Иван с Димой все еще числились новобранцами. Внешне собравшиеся здесь мужчины старались выглядеть спокойными, но их волнение чувствовалось в натянутых улыбках и подшучивании друг над другом. Через несколько минут они должны будут подняться на поверхность, и, скорее всего, вряд ли вернутся в прежнем составе. Поверхность всегда забирала кого-то, словно темный дух, принимавший чью-то жизнь взамен на жизни остальной группы.

Дмитрий слушал собравшихся в пол-уха. То и дело до него долетали насмешливые высказывания в его адрес, мол, гляньте: первый «процветающий», который подохнет от собственного творения. Кто-то острил на тему того, что будет целиться не в роботов, а в Лескова, а кто-то и вовсе предлагал «накормить его свинцом» прямо сейчас.

Что касается Ивана, то он выглядел особенно мрачным. Разговоры солдат его только раздражали, и он, усевшись на пол поодаль, в который раз проверял винтовку. Дима сидел рядом с ним и внимательно изучал свой шлем. Какое-то время Иван пытался игнорировать сосредоточенное лицо друга, а затем не выдержал и спросил:

— Да положи ты его уже. Что ты его вертишь, как девственник свою первую бабу?

— Я не помню, как отрубить прибор ночного видения, — Лесков ответил на автомате, не успев сообразить, как могли прозвучать его слова со стороны. Зрение «иного» прекрасно позволяло видеть в темноте, поэтому «картинка в зеленом цвете» ему только мешала.